6 июня. Сегодня пошел в горком за хлебной карточкой. По пути на пр. 25 Октября между Мойкой и Морской у пивной встретил Козельского. Какой-то человек, выйдя из пивной, приглашал туда Козельского, но тот, завидев меня, остался. С первых же слов Козельский предложил мне посмотреть его скульптуру для Реввоенсовета «Красноармейцы в деревне». Я согласился, но сперва предложил зайти со мною в горком.
Сейчас же при входе ко мне подошел Попков и сказал, что он [на] днях вернулся из Москвы, где в Наркомпросе говорил с кем-то о моей пенсии. Ему сказали на его слова: «Нам в горкоме стыдно смотреть Филонову в глаза из-за того, что вы здесь маринуете ходатайство Союза о пенсии для него», что постараются поторопить ответ. Попков посоветовал мне для ускорения дела послать медицинское свидетельство о здоровье, но я отказался.
В Академии, в мастерской, где стоит скульптура Козельского, я видел и другие скульптуры для Реввоенсовета, сделанные по закону «жрать надо», — это вещь Лишева «Сталин и Ворошилов» и «Красноармеец» Шервуда. Вещь Козельского — халтура, как он и сам говорит, но в ней виден неплохой скульптор и серьезный честный человек. Но два-три промаха — короткие плечевые кости — делают фигуры крестьян и красноармейцев уродами. В середине вещи провал — не понято и не проработано две фигуры. Вещь хорошая и в то же время жалкая и смешная. Об этом я ему и сказал. Он согласился, но поправить вещь уже поздно — завтра она едет в Москву. Все виденные мною здесь вещи, включая проект памятника Ленину Козлова, фабрикованы на пролетарский рынок за наличный расчет — вещи торгашей, продавцов всякому, кто может купить. Вещи людей, давно уже издохших «идеологической смертью», которые теперь хотят воскреснуть или которых хотят гальванизировать пролетарскою тематикой.
Свободное копирование
