14 октября 1921 года накануне отъезда в Софию я отправился на "Лукулл" проститься с Врангелем. "Лукулл", на котором жил Врангель, стоял в это время между Топ-Хане и Дольме-Бахче вблизи турецкого парламента, на бочках, к которым когда-то был прикреплен наш стационер. Переведен "Лукулл" был сюда с более отдаленного пункта, середины Босфора, так как Врангелю приходилось пешком ходить в посольство. Раньше это составляло версты четыре, автомобиль же и оба катера были испорчены, и на починку денег не было. Врангель всегда стеснялся что-нибудь тратить на личные надобности.
Был серый день, свежо. В английских судах, соседях "Лукулла", произошли перемены. "Айрон Дюк" ушел, вместо него стоял "Кардифф".
Врангель оставил меня завтракать. Как всегда, завтракали несколько человек.
Прощаясь со мной, он сказал:
— Передайте в Софии Шатилову, что нельзя больше тянуть с перевозкой последних войск. Они нервничают. Вся теплая одежда отправлена в Болгарию и Сербию, войска ходят в гимнастерках.
Когда моя шлюпка отваливала от яхты, Врангель стоял у борта и улыбался. Он что-то крикнул, но я не расслышал.
"Лукулл", выделявшийся своими изящными очертаниями, казался барской игрушкой. Он слегка покачивался на синей зыби Босфора. В прежнее время "Лукулл" был яхтой российского посла в Константинополе и носил название "Колхида". Потом он получил имя "Лукулл" и стал яхтой командующего Черноморским флотом, а в константинопольское время сделался штаб-квартирой генерала Врангеля. С докладами мы ездили на "Лукулл". Некоторые наши совещания происходили на нем же. На "Лукулле" Врангель переживал и вынашивал трагедию своей армии, размещенной в Галлиполи, Лемносе.
Отсюда он вел борьбу, изо дня в день отстаивая искусно и упорно перед союзным командованием целостность военной организации.
"Лукулл" стоял совсем близко от берега. Высадившись из шлюпки на пристань и взглянув последний раз на него, я, конечно, не подозревал, что ему осталось жить последние сутки.
Свободное копирование
