Минск - Догоняю поезд

 Один наш выезд в Минск пришелся на начало октября, и таким образом, свой 24 день рождения я должен был встречать в командировке. Тогда я встречался с Мариной Макаренко, студенткой 5 курса, достаточно приятной блондинкой с красивой грудью. Ну, про нее будет отдельный разговор. Мне хотелось отметить свой день рождения с ней, а поскольку судьба заставляла меня в день рождения быть далеко от  Москвы, то я решил справить его заранее. Я неоднократно слышал попевки, что отмечать день рождения заранее, нельзя, также как нельзя заранее отмечать поминки. Удачи – не будет, будет все плохо. Но человек я не суеверный и поэтому смотрел на это «сквозь пальцы». Пришлось проверить «на своей шкуре», что некоторые приметы, к сожалению, сбываются.

Получилось так, что Марина смогла встретиться со мной только в день отъезда. Меня это не смутило – в день отъезда, так в день отъезда! Лишь бы с ней, а когда – не важно!

Мне нравился в те годы ресторан Минск на улице Горького. Не скажу, что кухня у него была отменная, не скажу, что обстановка была шикарная. Нет – простенький ресторанчик, со стеклянными стенами, окрашенный внутри светло-серой краской, с обычными столами и стульями. Но зато без веселящегося простонародья, которое напивается до свинячего хрюканья, без ушераздирающей музыки, как в «Арагви» и без грязных официантов, как в «Антисоветской». Обстановка в ресторане царила спокойная и душевная. Никто не спешил, официанты не суетились, с одной стороны, но, с другой стороны, их не приходилось выкрикивать. Метрдотель внимательно следил за залом и стоило только махнуть рукой, как официант появлялся. Люди туда приходили, в основном, взрослые, серьезные, пообедать, поужинать, часто с дамами.

 Бутылка белого вина, Марина Макаренко и вся эта теплая атмосфера ресторана стали причиной того, что только за полчаса до отхода поезда я вспомнил, что сегодня уезжаю. Надо было торопится! Отстать от поезда я не мог! Не имел права! В тот день я с утра был в МАДИ и корректировал программы, а Сергей Иванович ехал на вокзал из дома. Поэтому мы решили, что я беру   всю демонстрационную часть, а он – организационно-бухгалтерские документы. Поэтому без меня Сергею Ивановичу в Минске было делать нечего – показывать было бы нечего.

С Мариной пришлось быстро распрощаться и поспешить к вокзалу. От ресторана до вокзала всего лишь одна остановка метро – вроде бы рядом, но… Пешком не успеть, такси в те годы поймать было невозможно, троллейбуса ждать пришлось бы минут десять, а от троллейбуса еще идти и идти до вокзала. Долго, долго… Оставалось только одно – метро!

Я рванул изо всех сил к Маяковской. Ударившись о стеклянные двери, разъезжаясь ногами на скользком мраморном полу и скатившись вниз по эскалатору как колобок, сел в поезд и за 18 минут добрался до Белорусской. Оставалось выбраться на поверхность и добежать до поезда.

Мне показалось, что эскалатор движется очень медленно, и я точно не успею на поезд. Было бы очень обидно потратить столько сил и не добежать до вагона. Теперь я уже не мог опоздать, просто не мог! Поэтому я рванул по эскалатору вверх, прыгая через ступеньку, расталкивая народ руками и криками «отойди!» да «пропусти!». Добежав до середины пути я почувствовал себя дурно и остановился, чтобы перевести дух. Как только темнота в глазах просветлела, я снова рванул вверх. Пять минут мне потребовалось чтобы выбраться из метро. Вокзальная площадь кипела народом, я за кого-то зацеплялся, спотыкался, задыхался, в висках стучало, в глазах расплывалось, но я неуклонно продвигался от выхода метро к перронам.

 Вот и перроны. Но где мой поезд? Надо было прочесть на табло номер платформы, а я не мог! Ведь у меня и мозги затуманены выпитым, Мариной, волнением, и глаза затуманены от бега. Что делать? Я согнулся в пополаму, раза три глубоко вдохнул и приложил все оставшиеся умственные способности на то, чтобы понять – на какой платформе стоит нужный мне поезд. Нашел! Нашел-то, нашел, но прошло уже целых четыре минуты, как я вышел из метро!

Я из последних сил рванул к поезду, на деревянных от усталости ногах. Глянув на часы отметил – еще три минуты до отправления, но все равно, на всякий случай, на ходу кричал проводнице: «Стой, стой!» Когда я с невидящими глазами и с билетом в руке ввалился в самый последний вагон, падая от усталости на руки проводниц, поезд тронулся.

Поезд поехал, проводницы закрыли двери, а меня оставили отдышиваться в тамбуре. Я, на самом деле, не мог пошевелить от усталости, ни ногой, ни рукой. Стоял около окошка, опустив голову вниз и пытался восстановить равномерное дыхание. Я приходил в себя наверное минут пятнадцать, потому что увидел в окне вагона платформу «Рабочий поселок». Передохнув, пошел по вагонам – путь мне предстоял неблизкий. Всего в поезде было 21 вагон, я садился в хвост поезда, а в билете был указан 6 вагон. Следовательно, надо было пройти 15 вагонов. Ох! Нет ничего более поганого, чем тащится по поезду в тот момент, когда люди только что сели. После отправления каждый вагон напоминает пчелиный улей. Кто-то идет за бельем, кто-то за чаем, кто-то укладывает мешки и чемоданы, в сортир стоит очередь! Кажется, что люди садятся в поезд только для того, чтобы там поссать. И вот между них, через них, мне приходилось проталкиваться, протискиваться, пролезать. Постоять где-нибудь и переждать это «смутное время» я не мог – настолько сильно было желание завалится на вагонные нары, вытянуть ноги и отдохнуть. Идти, да и стоять мне надоело.

Сколько времени я шел по вагонам – не знаю. Наверное, минут сорок, не меньше! А может и больше! И вот я в 6 вагоне. Добрался наконец! Движусь (не иду, потому что не чувствую от усталости ног) к четвертому купе, дверь закрыта… Ну думаю – сюрприз! Набираю в легкие побольше воздуха, рывком распахиваю дверь и выкрикиваю: «Что! (здесь я из приличия сделал паузу, но понятно, что я опустил слово «бля») Не ждали!» И тут моему взору предстает купе, где на левых нарах сидела какая-то очень тихая и скромная пожилая семейная пара, а на правых нарах  – Сергей Иванович, с глазами грустного котика, помешивающий в стаканчике чай.

Что тут было!!!

Сергей Иванович, в одно мгновение, из грустного котика превратился в разъяренного льва. Схватив то ли подушку, то ли какую папку с документами, начал дубасить ею меня, приговаривая: «Сволочь! Бабоеб! Я его жду, проклял все на свете! Еду как дурак в Минск пустой, как барабан, а он прохлаждается с девками! Заставляет меня нервничать! Сука!...». Ну и так далее, и тому подобное.

Минут через пять его энергия иссякла и он уже не злился на меня, а радовался, что я все-таки успел на поезд и теперь наша поездка не будет напрасной. Мы заказали еще один стакан чая. Я свалился на нары, вытянул ноги и стал беседовать с Сергеем Ивановичем. А пожилая семейная пара потом всю дорогу смотрела на нас не то укоряющими, не то непонимающими глазами.