Однажды летом, мы проходили по какой-то улице в центре города. Совершенно не помню где точно. Но дело не в улице, а в том, что мы там увидели.. Прямо на тротуаре стоял небольшой лоточек, на котором стояли бутылки с пивом, вином и минеральной водою. Около него стояла продавщица. Было жарко, мне хотелось пить, поэтому я поспешил к лоточку. Выбирая минералку, (а там было что выбрать – «Ессентуки», «Нарзан», «Боржоми») я увидел ценник, который мне показался издевательским – «Портвейн. Португалия. Цена 7 руб.»! Что-что? Портвейн? За 7 (!) рублей! Обалдели, да! Я потерялся в догадках, хотя и понимал, что вино импортное, поэтому и дорогое, но все же это портвейн, а значит – перебор! (Хочу напомнить, что в те времена бутылка водки стоила 4=12, вино 1=90, венгерские вермуты 4=00, пиво 0=32 руб.)
И я, и Сергей Иванович вышли из народа и далеко от него не ушли. Поэтому мы совсем не знали, что такое «портвейн». Мы были знакомы только с СССРовской подделкой под названием «портвейн», а скорее даже не подделкой, а попросту – обманкой. Мы никогда не слыхивали о том, что портвейн делается только в Португалии, что это достаточно дорогой напиток, по сравнению с натуральными винами, что на создание портвейна уходят годы и создают их только признанные мастера. Мы не знали ни как пить портвейн, ни когда его пить, не понимая его отличия от вина.
Мы не догадывались, что советская власть, превратила благородный напиток в вонючую бурду для законченных алкоголиков, которая по «убойной» силе превышала водку. Выпив стакан такого пойла любой нормальный человек терял ориентацию в пространстве, начинал лопотать что-то непонятное и, в общем-то, обычно валился с ног. Поэтому в те годы слово «портвейн» обозначало низкопробный, некачественный, невкусный алкогольный напиток для низов общества. Не знаю почему наша страна так поступила, то ли для того, чтобы унизить истинный «портвейн», либо унизить в глазах нашего общества западных любителей портвейна (как известно, основные потребители портвейна – англичане), либо просто «от простоты душевной», решив, что всякий слив разнородных виноматериалов есть портвейн.
Сумасшедшими глазами смотрели мы на это «чудо», не зная что же делать. «Смотри-ка» – сказал мне Сергей Иванович – «неужели португальцы пьют портвейн?» «А может он у них и не плох совсем?» – задал вопрос я, как бы в пространство, подумав: «Купить? Сука! Дорого! А интересно – какой портвейн пьют в Португалии? Вот, если бы на двоих, то как будто бы бутылку водки выпил! А и хрен с ней – нет так дорого». Но уговаривать Сергея Ивановича не стал, стесняясь вытягивать с него более трех рублей за вонючую бурду.
Сергей Иванович тоже находился в смятении. Его удивляла и форма бутыли, и благородство черной классической этикетки, и пробка (ведь у нас часто портвейн закрывался под пивную пробку). По всему было видно, что ему, также как и мне, хочется попробовать португальский портвейн и он, также как и я жалеет денег.
В общем, мы как-то мялись-мялись, думали-думали, решали-решали… и решили – купить… Здесь решающую роль сыграла бутылка – она выглядела как произведение искусства, тем самым серьезно отличаясь от наших бутылок. Порешили так: с одной стороны – заплатили по 3=50 неизвестно за что, вдруг придется вылить (портвейн СССРовский мы пить не собирались), а с другой стороны – как будто бы каждый выпил по бутылке водки. Ведь это мы можем себе позволить? Можем! Сложились и купили!
Вернувшись в гостиницу, поставили бутылку на стол и стали ее рассматривать со всех сторон. Интересно, однако. Хотя понять ничего толком не могли – все было написано на английском, а наши знания английского языка не продвигались дальше понятий вычислительной техники. Приготовили закусь, тем более, что мы еще не обедали и хотели есть. И со словами «авось не отравимся этой бурдой», открыли бутыль. Понюхали из горла… Запах был приятный… Разлили по стаканам, так как положено у нас в СССР – по целому стакану. Убедились в том, что по цвету «ихний» портвейн не очень отличается от нашего, только цвет у «ихнего» прозрачный, а не мутный. Сказали «ну, с Богом» и сделали первый глоток…
Хорошо, что не залпом! Я не знаю, какой портвейн мы пили, понимаю только, что не самый дешевый, поскольку в те годы 7 рублей приравнивалось по госкурсу к 9 долларам, а в те годы за 30000 можно было купить автодачу со всей обстановкой, а легковушка среднего класса стоила 10000. Это дало нам возможность ощутить вкус вина. Нет, нет – с первого раза мы совершенно не распробовали вкус портвейна. Мы просто находились в состоянии крайнего удивления и непонимания. Ведь для нас это был первый случай, когда от вина нас не воротило и не корежило (большинство советских вин отличалось либо резко-кислым, либо приторно-сладким вкусом), а наоборот, давало какое-то наслаждение не опьянением, а вкусом. Мы, воспитанные советской страною в понимании того, что вино, что пиво, что водка, это алкогольные напитки, необходимых только для того, чтобы задурманить себе голову. Вкуса у них, и нет, и не должно быть, поскольку главное градусы. Нам никогда не прививали культуру питья, а, наоборот, с «высокой трибуны» громили алкоголизм, как самое страшное зло и обвиняли в этом не людей, а безвинные алкогольные напитки. Нам никогда не приходило в голову, искать вкус в пиве, вине, водке. Главная задача в те годы была – не отравиться некачественным советским пойлом и захмелеть. О вкусе мы не думали, да и вкуса в алкоголе того времени никакого не было. А здесь… сказка…
Сразу смекнув, что такое блаженство не пьется стаканами, мы стали по глоточку цедить портвейн, негромко приговаривая – «ну, буржуины хуевы, из любого говна конфетку сделают», «во что портвейн превратили», «да… лепота…» Я покурил, заметив как изменился вкус моих сигарет, после портвейна. Потом мы выпили еще, находясь в приятном благодушном настроении, поболтали на отвлеченные темы и как-то, незаметно, потихоньку, нас сманил сон.
Проснулись мы, отдохнувшие и выспавшиеся, поздно (как и положено после портвейна) с твердым решением – пойти и купить сегодня еще одну бутылку этого «пролетарского» пойла. Пусть дорого – зато вкусно – пусть и друзья попробуют, что иностранцы с портвешом творят.
Но, дальше все происходило, как в дурной сказке. Выйдя из гостиницы, мы, минуя завод, поехали на заветную улицу. Но никакой продавщицы, никакого лоточка мы не нашли. Опросив местных жителей, которые выходили из близлежащих домов, мы выяснили, что этот лоточек появился здесь вчера в первый раз. Ну и как получается в последний.
Делать было нечего – на нет и суда нет. Мы направились на завод, но, сделав там все свои дела, вернулись чтобы поискать лоток с портвейном. Бесполезно… Лоток с продавщицей, как в сказке, пропал так, будто бы его и не было вовсе.
В какой-то момент (с пьяных глаз) мы даже подумали – а не почудилось нам ли все это. Может и впрямь – черт или леший (скорей «городской») нас морочит. Водит-водит кругами вокруг да около. Вдруг, ни лоточка, ни продавщицы, ни вина попросту не было. Но в номере лежала недопитая бутылка портвейна! Значит не сказка! Значит быль! Вот так. И решили мы тогда, что Бог специально показал нам как можно жить при капитализме, чтобы мы знали, на что ориентироваться. Чтобы не опускались мы в грязь советскую, в жизнь обманную. Вечером мы выпили еще немного портвейна, поболтали и завалились спать. И спали мы хорошо и сны нам снились хорошие.
Жалко, что я не сохранил, ни бутылку, ни этикетку, ни даже не переписал с нее текст. Не верил я в то, что настанет время и «португальский портвейн» будет свободно продаваться в магазинах и купить его станет так же просто, как купить русскую водку. Слишком крепка на вид была коммунистическая диктатура. Отойдут в прошлое «волшебные» лоточки с редкими и дефицитными, сами собой появляющиеся и сами собой исчезающие с улицы. Да и само слово «дефицит» канет в Лету. А хотелось было бы сейчас попробовать именно тот портвейн. Молодость вспомнить, да шефа моего, покойного, помянуть.
Свободное копирование
