Я завершаю свои воспоминания на пороге Мексики. Жизнь продолжается — продолжается борьба. Отдаю себе отчет, что писал чересчур бегло и сжато: слишком большой опыт предстояло передать. Жаль, что пришлось опустить многие портреты, подробности, ради сокращения объема ограничиваясь лишь характеристиками и сутью. Работать приходилось не в самых лучших условиях, вполне отраженных содержанием книги: переживая трудности, постоянно подстерегающие угрозы, не зная, когда и где может быть опубликовано это сочинение — но и не теряя веры в неизбежность дня, когда оно будет востребовано. В некоторых второстепенных моментах память могла подвести меня, но я сказал только правду, всю возможную правду.
Можно заметить, что мне не очень интересно говорить о себе лично. Но трудно отделить личность от всего общественного, от идей, событий, в которых она участвует, которые важнее ее самой и придают ей значимость. Отнюдь не ощущаю себя индивидуалистом, скорее «персоналистом» в том смысле, что человеческая личность представляется мне высочайшей ценностью, но — неотделимой от общества и от истории. Только в таком смысле опыт и мысль одного человека заслуживают сохранения. Но здесь нет и никакого стремления стушеваться — убежден, нужно просто оставаться самим собой, таким как есть, без самоуничижения, но и без принижения других. В конечном итоге то, чего у нас не отнять - это желания участвовать в жизни общества.
Из своих пятидесяти с небольшим лет десять я так или иначе провел в неволе. Это убедило меня в верности парадоксального афоризма Ницше: «Все, что не убивает меня, делает сильнее…» У меня никогда не было имущества, почти никогда я не жил в безопасности. Не раз терял все, что было мне дорого: книги, личные бумаги и другие вещи. В Брюсселе, Париже, Барселоне, Берлине, Ленинграде, на советской границе, еще раз в Париже я оставил почти все, точнее — у меня все отняли. Это сделало меня равнодушным к материальной стороне жизни, приучило никогда не отчаиваться.
Свободное копирование
