В Днепропетровске на какой-то из ул. Чечеловка (в Днепропетровске их было несколько, и они нумеровались от первой и далее) жила моя бабушка Сарра, папина мама. Мы бывали у неё в гостях. Иногда она к нам приезжала. Помню такой случай: бабушка что-то пекла или варила на кухне. Я настраивал таймер, чтобы он звонил через несколько минут, а сам крутился возле бабушки. Таймер включал звонок, и бабушка бежала в коридор открывать дверь, а там никого не было. Я показал бабушке таймер. Она пожурила меня.
Нижнеднепровск с Днепропетровском связывала трамвайная линия. Помню, когда мы ехали на трамвае, я выбирал на сиденье или стенке вагона винтики и, нажимая на них, «управлял трамваем».
У мамы был хороший голос и музыкальный слух. Когда она что-то делала по дому, она пела. Мне нравилось, как она поет, но когда она пела из «Наталки-Полтавки» «Виють витры, виють буйны, аж дэрэва гнууться …» у меня накатывались слёзы, и я просил петь, что-нибудь другое. Папа же любил слушать музыку, но напевал более-менее правильно только «Наш паровоз вперед лети, в коммуне остановка. Другого нет у нас пути, в руках у нас винтовка…».
После войны, когда у нас появился сначала патефон, а потом электропроигрыватель папа всегда привозил из командировок пластинки. Это были пластинки К.Шульженко, Л.Утёсова, Л.Руслановой, Р.Бейбутова, М. Бернеса, а на больших долгоиграющих пластинках оперы «Травиата», «Аида», «Борис Годунов». Перед тем как пойти на экзамен в 10 классе, я всегда ставил и прослушивал «Увертюру» к кинофильму «Дети Капитана Гранта» И.О.Дунаевского.
