Добролюбов и Чернышевский сделались в это время уже постоянными сотрудниками "Современника". Я только раскланивалась с ними, встречаясь в редакции. Хотя я с большим интересом читала их статьи, но не имела желания поближе познакомиться с авторами.
Старые сотрудники находили, что общество Чернышевского и Добролюбова нагоняет тоску. "Мертвечиной от них несет! - находил Тургенев . - Ничто их не интересует!" Григорович уверял, что он даже в бане сейчас узнает семинариста, когда тот моется: запах деревянного масла и копоти чувствуется от присутствия семинариста, лампы тускло начинают гореть, весь кислород они втягивают в себя, и дышать делается тяжело.
Тургенев раз за обедом сказал:
- Однако, "Современник" скоро сделается исключительно семинарским журналом; что ни статья, то семинарист оказывается автором!
-- Не все ли равно, кто бы ни написал статью - раз она дельная, - проговорил Некрасов.
- Да, да! Но откуда и каким образом семинаристы появились в литературе? - спросил Анненков.
- Вините, господа, Белинского, это он причиной, что ваше дворянское достоинство оскорблено и вам приходится сотрудничать в журнале вместе с семинаристами, - заметила я. - Как видите, небесследна была деятельность Белинского: проникло-таки умственное развитие и в другие классы общества.
Анненков залился своим обычным смехом, а Тургенев, иронически улыбаясь, произнес:
- Вот какого мнения о нас, господа!
- Это мнение всякий о вас составит, если послушает вас, - отвечала я.
Григорович было хотел что-то заметить мне, но Тургенев остановил его на слове "голубушка, вы..." - перебив:
- Лучше не надо разуверять Авдотью Яковлевну, она еще выведет новое заключение в том же роде о нас, а мы и так поражены и уничтожены.
- Не думаю этого, вы облачились в такую непроницаемую броню, что не только словами, но и пулей ее не прошибешь.
- Разгорячилась! - заметил Дружинин.
- Имеете полное право смеяться надо мной, господа, потому что я сама нахожу смешным, что вздумала высказать свое мнение.
Панаев поспешил вмешаться в разговор, чтобы дать ему другое направление. Да я и сама не намерена была его продолжать и не отвечала на тонкую колкость Тургенева и поддакивание Анненкова. Я всегда прескверно себя чувствовала после таких сцен и страшно сердилась, что не могу быть сдержанной.
Свободное копирование
