Пятница, 23 декабря
Снова были небольшие толчки, но я их не засек. Заметил Игорь Петренко. Он оставался дежурным по базе: мыл посуду и вдруг почувствовал, как наше фойе затряслось.
Говорят уцелевшие:
- Сейчас, если кто найдет своих погибших - уже улыбается. Он может сам их похоронить.
Пока мы снимали вещи в Треугольнике, бригада Шынгыса в завале на улице Ширакаци нашла-таки девочку директора книготорга. И еще одного парня. Многие погибли на лестничных клетках в попытках бежать после первого толчка.
Сергей Хардиков:
"Сегодня опять на раскопе. Опять, который день, ищем "папину" дочь. Тут же рядом его жена. Она в трансе. Все еще надеется, что девочка жива. Кто-то из парней лезет в завал. Она просит:
- Покричите, может, откликнется.
И вот мы орем:
- Зарина! Зара! - уткнувшись в какую-то глухую бетонную плиту. А "маму" колотит, как в лихорадке.
Приехал Шалыга. Привез кинолога с собакой и старичка из Москвы специально по биолокации (он сам ветеран спелео, начинал еще в 60-е годы) - Прокофьев И.П. Он вооружился двумя кусками медной катанки диаметром 6 мм и ходит по раскопу. Примерно как в старину рудознатцы с лозой жилу искали. В двух местах проволока у старика дрогнула и соединилась. Он ставит вешки:
- Здесь два трупа. Примерно вон на том уровне.
Начинаем копать. Вскоре действительно показываются ноги в красных штанишках. У "мамы" истерика. Бессергенев, Шалыга и я одеваем резиновые перчатки и респираторы, осторожно высвобождаем девочку из-под плиты. Ноги на ковре, голова уткнута в мешки с картошкой, ручки под плитой. Разрезали мешки, выгребли картошку, чтобы освободить голову. "Папа" отходит в сторону и беззвучно плачет. Все. Девочку мы сняли. Заворачиваем в простынь.
Подходит "папа":
- Юра, покажи, пожалуйста, ее лицо.
Боже упаси! В памяти родителей она должна остаться живой, вечно смеющейся. А сейчас у нее, вместо лица, кусок мяса, покрытый плесенью (вероятно, от картошки). Мы стоим потрясенные. Почему-то эта девочка нам роднее всех остальных трупов. Тем более, что "папа" для нас многое сделал.
Положили девочку в гроб, положили под голову подушку. Все. Заколотили гроб, вынесли из развалин. У "мамы" сердечный припадок, она падает. Шалыга отпаивает ее нитроглицерином".
Потом Лена Тычина написала такие стихи.
Зара за фортепиано сидела,
К нотам склонившись слегка,
Нежно летала на клавишах белых
Тоненькая рука.
Было же это седьмого числа,
В месяц декабрь.
Шел снег.
И для нее не кончился день,
И не кончился век.
Где же ты, подлый цементный король?
Где же теперь твой "навар"?
Падали, падали боссов дома,
так же как стены хибар.
Жуть, возводимая на песке,
Ты ли не миф была?
Рухнуло все,
кануло все,
сгинуло все дотла.
Так разложила, восстав, земля
Этот безумный пасьянс,
Чтобы спасатель денег лопату
Выкопал, наклонясь?
...
Все. Раскопали.
Рисует зима
Мелом овалы лиц.
Здесь ли, где красных штанишек пятно,
Ужас достиг границ??...
Боже, не трогай открывшихся ран!
Где-то в душе навек
Зара сидит
За фортепиано,
И за окном - снег.
