16 ноября 1843 года
Некто [Николай I] увидел в Варшаве на сцене певицу Ассандри, которая очень красива, и захотел, чтобы она была в Петербурге. Ее пригласили участвовать в Итальянской опере за большие деньги. На беду Ассандри настолько же дурно поет, насколько она прекрасна. Наглость ли или надежда на высокое покровительство воодушевили ее, только она решилась выступить на сцену после величайшей певицы нашего времени -- Гарсии-Виардо. Ее жестоко ошикали. Публика знала, каким образом она попала в Петербург, и в шиканье ее, может быть, сказывалось и другое, тайное намерение. Как бы то ни было, кому-то это не понравилось, и когда Ассандри вторично выступила на сцену в "Норме", ей хлопали такие руки, которые могут всю Россию отхлопать по щекам. Между тем в 256 номере "Пчелы" сказано о первом представлении "Нормы", где явилась прелестная и трикраты счастливая Ассандри, следующее: "Мы не скажем об этом представлении ни словечка, по латинской пословице: aut bene, aut nihil... Гораздо более имели мы наслаждения в зверинце г-на Зама" и пр.
Из-за этой фразы над цензурой разразилась страшная гроза. Князь Волконский (министр двора) требует ответа для доклада государю: "На каком основании осмелились пропустить сию неприличную фразу (сравнение оперы со зверинцем), и кто ее сочинитель?" Мы до пяти часов пробыли в цензурном комитете, изготовляя ответ на сей мудрый запрос. Ответили, что цензура не находит в этой статье ничего ни для кого обидного, а "в простом сближении двух разнородных предметов -- оперы и зверинца -- она видит только дурной вкус автора статьи, против чего нет никаких цензурных правил, а, напротив, цензурный устав требует, чтобы цензора не вмешивались в дела личного вкуса". (Приведены параграфы устава.)
Поверит ли потомство такой ребяческой тяжбе со здравым смыслом слепой прихоти, требующей, чтобы в угоду ей черное называлось белым?.. Цензора "Северной пчелы", Очкин и Корсаков, приготовляются уже к гауптвахте. Посмотрим, что из этого выйдет.
Свободное копирование
