1826 - 40

   17 июня 1826 года

   Церемониймейстер печальной процессии Ш. возил меня сегодня в Петропавловскую крепость, или, лучше сказать, в церковь при ней, посмотреть печальное убранство оной. Церковь необширна, но с гробами покоящихся в ней царей, с высоким пышным катафалком, на коем возлежал новый прах, готовый тоже занять место под печальными сводами, -- все это представляло нечто мрачное и величественное. Картина эта в первую минуту произвела на меня сильное впечатление. Но моему торжественному настроению духа был скоро положен конец. Вокруг катафалка, как рой трутней, вертелась толпа придворных дам и мужчин: они шептались, шаркали, любезничали, волочились с видом деловой важности, очевидно, воображая, что отправляют службу отечеству. "Да, Господа, -- подумал я, -- это ваше дело. Вы всегда у места там, где нечего делать". Как суетятся они, какая озабоченность во взглядах, какое самодовольство на лицах! О, это великие люди... при похоронах царей.

   Выходя из крепости, я взглянул на решетчатые окна тюрем. И там те же могилы! Бедные страдальцы! Ах, если бы и вы умели, как те, другие, находить удовлетворение в самодовольстве: ведь оно способно скрасить самый ад, имея в него доступ. Ваши счеты с сердцем, конечно, могут дать вам полное удовлетворение, но счеты с разумом, пожалуй, дадут в итоге горький осадок недовольства и сомнений. И праведник, если хочет действовать, должен быть мудр, ибо праведник без мудрости -- бессильное дитя...