Зимой Юра заболел дифтеритом. Заразился он, домашний ребенок, необыкновенным образом: однажды, когда мы с ним возвращались с прогулки, мимо через вестибюль пронесли закутанную в одеяло маленькую девочку, и наш лифтер дядя Ваня сказал мне, что она в яслях заразилась дифтеритом и ее везут в больницу. Мы стояли в сторонке, контакта никакого не было, но точно к окончанию инкубационного периода заболел и наш сын. В больницу его привезли с диагнозом «токсическая дифтерия», в тяжелом состоянии, и врач в приемном отделении Русаковской больницы сказал:
— Если доживет до утра, появится надежда. Ребенок очень истощен.
Поздним вечером мы вышли из больницы, сели на ступеньки ближайшего дома и просидели так до утра. Утром он был жив. Началась шестинедельная больничная эпопея с передачами, подкупом нянечек и сестер. Прелестные письма, которые писал мне Юра печатными буквами, и сейчас хранятся у меня. Как я рада была, что он уже умел читать и писать.
Понятно, что мы влезли в большие долги. Потом последовал еще один удар: практически лишенный иммунитета, он в больнице заразился свинкой. Это обнаружилось спустя несколько дней после его выписки. Что делать? Ведь коммунальная квартира, полно других детей! Но мы все-таки решились скрыть болезнь, попросту не вызывая врача Юра наконец выздоровел и никто в квартире не заболел.
Вот на таком фоне и шли мои поиски работы, с надеждами и бесконечными разочарованиями. В то же время я готовилась к защите. Смешно вспомнить, но меня тогда едва ли не больше всего занимала не сама защита (оппонентами были назначены Е.А. Косминский и А. К. Джи-велегов, уже знакомые с работой и хвалившие ее), а мой туалет. Нельзя же прийти на защиту в штопанной-перештопанной вязаной кофте, в которой я проходила все четыре года войны! О покупке чего-нибудь пристойного и мечтать нечего было. И тут мама, поразмыслив немного, полезла на дно нашего большого сундука, где лежало старое барахло, за ненадобностью не украденное и во время нашего пребывания в эвакуации, и вытащила нечто неожиданное: папин костюм, «визитку», сшитую еще во время Первой мировой войны, но почти не ношенную. Материал был великолепный, каких в советское время мы не видывали. И мамина двоюродная сестра Малюта сшила мне бесплатно (подарок к защите!) первый в моей жизни элегантный английский костюм. По-видимому, я в нем смотрелась как надо, потому что моя сослуживица Леля Ошанина (ко времени защиты я уже нашла работу), увидев меня в нем впервые, восхитилась и сказала:
— Вот ты, оказывается, какая!
Я редко слышала комплименты своей внешности — оттого и сейчас помню ее слова.
Свободное копирование
