И я решилась ехать дальше, к Грише Максимову, в Ижевск, который, как мне казалось, находился в стороне от основных маршрутов эвакуации из центра и запада России. Я послала ему телеграмму и получила ответ: «Приезжайте, жду». Купив билеты и телеграфировав о приезде, мы отправились.
Казалось, что все в порядке. В Казани нас проводили и посадили в нормальный пассажирский поезд. Ехать надо было одну ночь. Однако в Ижевске повторилось то же, что в Казани, — с той разницей, что не ночью, а днем: никто не встретил. Перетащив вещи по одной в здание вокзала и усадив там своих среди массы людей, ожидавших поездов (почему-то среди них было много больных трахомой), я отправилась в город — помня предшествующий опыт, на сей раз одна.
Дверь по искомому адресу отворила молодая девушка, представившаяся Гришиной женой (он ничего не сообщал нам о том, что женился) и прежде всего решительно загородившая от меня вход. Она сообщила мне, что вторая моя телеграмма пришла уже после отъезда Гриши, вместе с его военным ансамблем срочно отправленного к линии фронта. А сама она ожидает родных из Ленинграда и впустить меня не может. И дверь захлопнулась.
Я вышла на улицу, села на скамейку и впервые за эти дни заплакала. И тут ко мне подъехала странная фигура: немолодой, за пятьдесят, безногий мужчина на платформе с колесиками. До своего несчастья это, вероятно, был могучий, статный красавец (как выяснилось потом, ноги он потерял во время Гражданской войны), — это показывал его торс, сильные руки и все еще красивое лицо.
Он остановился возле меня и спросил:
— Что плачешь, дочка? Убили кого?
Я вытерла глаза и объяснила, в чем дело.
— Нашла о чем плакать! — сказал он. — Иди за мной, поживешь у нас пока, а там видно будет.
Он покатился по улице, а я пошла вслед. Он жил в полуподвале большого дома, в небольшой опрятной комнате с массой цветов на окнах. Войдя, мой новый знакомый сказал жене:
— Маша, эта девочка — эвакуированная, едет с больной матерью и ребенком. Поживут у нас. Поместимся, правда?
— Конечно, — спокойно ответила жена.
— У нее вещи тяжелые, возьми тачку, поезжай с ней на вокзал. А я пока здесь похозяйничаю, - так же спокойно распоряжался он.
Ужасно, что я совершенно забыла его имя, хотя из Свердловска пару раз писала им. Их ответы должны быть в моем архиве на антресолях нашей прежней квартиры на Ленинском проспекте.
Мы поехали с тачкой на вокзал, погрузили вещи, привезли маму и мальчика, а когда вернулись, уже был накрыт стол и нас ждал обед.
Свободное копирование
