12
Было страшно жарко; я заехал за Вяч<еславом> Ив<ановичем>, совсем готовым, чтобы ехать к Сомову. Он недоволен нашей с Павликом Familenleben[Семейной жизнью (нем.)., обоюдновлюбленным видом и т. д., собою, вечером, вообще был достаточно несносен. Погода была чудная. Иванов более абсурден, чем всегда, сначала стал говорить, что мой настоящий роман с Сережей, который будто бы в меня влюблен, потом сам мне признался в любви. Сомов с сестрой пели дуэтом, мы ходили к морю, обедали, К<онстантин> А<ндреевич> показывал нам прелестный titelblatt[Титульный лист (нем.).] к немецкому изданию путешествия Гёте по Италии. Письмо от Коровиной, которая нас всех зовет на дачу. Нувель вчера опять встретил таврического фельдшера и свидание завтра. Вячеслав приезжает в субботу. Писал бумагу, что поручаю Павлика Сомову и Нувель, свидетель В. Иванов, с гербовой маркой. Мне было грустно все покидать. На обратном пути в окно светила звезда, и было ветрено, и я представлял, как я поеду завтра далеко от всех. Мои руки пахли Павликом, мне казалось, и это меня пьянило. На извозчике В<ячеслав> И<ванович> долго, неловко и нелепо объяснялся мне в форменной любви. Антон сказал, что приезжал минут 5 мой «товарищ» и, сказав, «что, вероятно, я остался на даче ночевать и что он завтра приедет в 7?», уехал. Опоздать последнюю ночь без Павлика?! без его милого лица! нежного, теплого тела, круглых плеч?! Как раненый, я зажег свечу и стал писать дневник, прислушиваясь, не вернется ли еще он? Розы невероятно распустились, они огромные.
Свободное копирование
