В 1927 году она издала сборник житий под названием «Жатва Духа». Это сборник пересказов житийного материала, но сама она на основе его пытается высветлить и конкретно обозначить центральную роль просветления и расцвета чужих душ в результате жертвенного служения Святых подвижников. В этом сборнике она приводит пример инока Серапиона, который готов был отдать последнее и самое драгоценное имущество - Евангелие - на пользу нищих и бродяг. И когда его спрашивали, куда он девал Евангелие, он отвечал:» Я продал Слово, которое научило меня: продай имение своё и раздай нищим».
Так постепенно, вокруг будущей матери Марии стала образовываться настоящая группа людей, поставившей своей задачей, наряду с практической благотворительной деятельностью, искать и выяснять ХРИСТИАНСКИЕ основы общественной социальной работы.
Говоря сегодня о современной христианской благотворительности и милосердии, нам нужно хотя бы чуть чуть представить, в каких условиях и как православные люди в эмиграции, своими малыми силами и средствами работали на этом поприще. Они и вправду пребывали в настоящей антисоциальной пустыне, а деятельность организации «Православного дела» была первой ласточкой.
Но прежде чем продолжить свой рассказ, я должна сказать о поворотном событии в жизни Елизаветы Юрьевны Скобцовой. 16 марта 1932 года в храме Сергиевского подворья Парижского Православного Богословского института Е. Ю. приняла от митрополита Евлогия монашеский постриг, получив имя Мария в честь Святой Марии Египетской. Митрополит Евлогий очень надеялся, что мать Мария пойдёт по пути традиционного монашества. Но видимо не суждено было этому быть. Мать Мария после пострига, проехала по монастырям, побывала и в Пюхтицком женском монастыре, ездила в Финляндию на Валаам. Но не в затворнической жизни чувствовала она своё призвание, вся её натура и вся её готовность служения, была направлена в народ, в люди, в монашество в миру, путь на который она ступила не мог превратиться для неё в убежище.
Основоположницей женского монашества она не стала, хотя митрополит Евлогий возлагал большие надежды на это. И сам он к концу тридцатых годов с прискорбием писал, что «монашества аскетического духа, созерцания, богомыслия, то есть монашества в чистом виде, в эмиграции не удалось» Он внимательно и с большой сердечностью относился ко всем начинаниям м. Марии, помогал ей во всех начинаниях, с его благословения она открыла свои Дома и Храмы. Однажды митрополит Евлогий и мать Мария вместе ехали в поезде и стоя у окна любовались пейзажем Франции и неожиданно для неё самой он задумчиво вслух произнёс: «Вот Ваш монастырь, мать Мария!»