Уезжаем вечером, когда уже начало темнеть. Начальник садится в кабину, мы все залезаем в кузов под зеленый брезент с красным крестом на белом круге. Никого он не защищает, этот крест. Фашисты не признают общечеловеческой морали. Все ли мы сделали правильно? ("Ты - все ли?") Не все. Мне полагалось ехать с ранеными: с тем угрюмым солдатом без руки, с другими, у которых газовая возможна, а я согласился остаться с начальником. Плохо. Вон что сделал тот парень, летчик... Один на восемь. Пять заходов. "Безумству храбрых..."
Под брезентом темно, грустно. Призраки людей, лошадей, машин остаются позади. Так бы ехать и ехать, не думать ни о чем... Но думать нужно. Заботы... Как там сдали раненых? А вдруг Козельск тоже разбомбили? До Калуги - далеко... Да и Калуга...
Вспоминаю рассказы раненых о первых днях войны, об отступлении, когда за день - пятьдесят-семьдесят километров. Неужели и теперь это может повториться? Нет, не может быть! К Козельску подъезжаем часов в одиннадцать вечера. Темный, тихий городок, одноэтажные домишки... Вокзал вяло дымится, под ногами обломки кирпича, щепки... Все призрачно, замерло... Разыскали коменданта. Совершенно измученный человек, черный, охрипший, еле отвечает на наши расспросы. - Все. Наработались... Два часа назад отправили последний эшелон... Нет, всех не погрузили - не вошли... Да и времени не было. Думаю, что доедут... Мост через Упу уже проехали благополучно, его еще не разбомбили. Дальше на Тулу путь цел... Нет, не думаю, чтобы ночью поезд разбомбили... ПЭП? Не знаю... Поехали дальше - на Перемышль. Не может потеряться наш ППГ на конной тяге... Да, конечно, я должен был ехать с ними, с обозом. "Поздно сетовать".
Едем еще медленнее. Сидим с Тихомировым у самого заднего борта - боимся своих пропустить. Небо на западе все в сполохах. Стрельба от нас не отстает, кажется, что и впереди тоже... Десант?
Обоз догнали в большом селе Каменке... Он расположился на ночевку, съехал с дороги, и мы чуть не промахнули дальше.
- Ну, как? Ну, что?
Оказывается, оба обоза соединились в Козельске, недалеко от вокзала, часов в шесть вечера. Бомбежки. Санитарных поездов нет. На скорую руку собирают порожняк или выкидывают другие грузы и комплектуют летучки... Грузили туда только лежачих раненых - сколько войдет. Легкораненых не брали, те пешком в Калугу.
Утро 6 октября. Погода плохая. Выхожу на двор - снег везде. Вот тебе на! Вчера еще было сухо и довольно тепло. По деревне движение. Выдают сухой паек, кухня сготовила баланду. Поэтому все тянутся с котелками, с противогазными сумками к большому двору, где посередине возвышается походная кухня. Над ней, еще выше, Чеплюк с длинным половником... Часов в десять по улице прокричали посыльные:
- Выезжать! По коням!
Легкораненых собрали впереди. О строе уже не поминали, могут и "послать", все злые и усталые... И считать не стали. Обоз растянулся километра на два. Подводы перегружены, медицина идет пешком. Даже толстая аптекарша. Экипировка у меня теперь не то что в первый поход. Имею каску, плащ-палатку, полевую сумку. Ремень офицерский, с портупеей. Правда, без медной бляхи. Вчера даже планшетку "заимел" с целлулоидом на крышке - для карты. Санитары подарили - от раненых наверное. Эта вещь едва ли мне нужна - карты все равно нет...
Только вечером подъехали к Калуге, сдали раненых в городе. Двести двадцать человек... В общем, можно утешать себя при желании...
Ночевали мы всей нашей операционной компанией в хорошем домике. Соломы хозяйка принесла, рядном застелила. Но лучше бы мы на земле спали... Только бы не видеть горестного недоуменного взгляда, не слышать тяжелых упреков:
- Неужто немцы придут? Как же это вы допустили немцев до самого русского сердца?..
Самое страшное - Москва рядом...
Свободное копирование
