27.03.1944
Рустави, Квемо-Картли, Грузия
Так вот, папа уехал строить Рустави, снова мы остались одни. А где-то в конце марта поехали на Кавказ и мы. Папа получил комнату в коммуналке в Тбилиси и вызвал нас. Ехали мы не одни. На Кавказ перебиралось несколько семей ИТР строительства. Как и у нас, их главы семейств тоже трудились уже на Кавказе. Была подготовлена теплушка, в которой нам предстояло прожить несколько недель. Готовиться к отъезду мы начали заранее. В частности, нам отоварили карточки. Ведь в те годы все было по карточкам, и нам выдали продукты вперёд, кажется, на месяц. Помню, как мы ходили с мамой в магазин и приносили оттуда буханки хлеба. Были и другие продукты, но хлеб в таком количестве был в нашем доме впервые. Он особенно запомнился. Бабушки сушили сухари, но и ели все, конечно, хлеб до отвала. Потом его в дороге, естественно, не хватило.
Наконец мы загрузились в теплушку. Это был двухосный товарный вагон. Такие вагоны бегали по российским железным дорогам ещё до революции. Я помню, позже в школе на уроках истории, рассказывая о русско-японской войне 1904 - 1905 годов, нам говорили, что тогда солдат везли через всю Россию в товарных вагонах с надписью: "40 человек или 8 лошадей". Упор делался на то, в каких условиях царизм гнал солдат на бойню. Но точно в таких же вагонах везли солдат на фронт в Великую Отечественную войну. Да и сам я, уже в пятидесятых годах, будучи курсантом Таллинского мореходного училища, ехал на целину на уборку урожая 1958 года точно в таком же вагоне. Правда, надписи о людях и лошадях на вагоне не было. Теплушка представляла собой стальной каркас, обитый досками, покрашенными в красно-коричневый цвет. Посередине, с обеих сторон были широкие, метра два шириной, двери по всей высоте вагона. Когда в вагоне везли людей или лошадей, поперёк проёма двери на высоте примерно 1 метра, параллельно полу прибывали доску. Она не мешала открывать двери и можно было стоять в проёме, облокотясь на эту доску, и не боясь выпасть из вагона. С каждой стороны вагона под самой крышей было по два небольших окна, закрывавшихся металлическими лючками. Когда в теплушке везли людей, в окна вставляли застеклённые рамы. Внутри теплушки, слева и справа от дверей, от стенки до стенки делали нары в два - три яруса. Ширина их была метра два-два с половиной. Между дверьми, посередине вагона ставили печку-буржуйку. После всего этого товарный вагон и превращался в теплушку. Вот в такую-то теплушку и погрузилась наша семья в конце марта 1944 года. Я уже говорил, что кроме нас там было ещё шесть или семь семей. Было двое или трое мужчин, но большинство составляли женщины и дети. И те, и другие, всех возрастов. Общий диапазон же возрастов был от нескольких месяцев и до шестидесяти пяти лет.
На Урале была ещё зима, и буржуйка топилась непрерывно. Ведь стены были всего в одну доску, а крыша была железная. Ехали мы от Челябинска до Тбилиси около двух месяцев. Это был не поезд по маршруту Урал - Кавказ, а отдельный вагон, который прицепляли то к одному составу, то к другому. Так, от станции до станции мы продвигались на юго-запад. Иногда стояли на станциях по несколько часов, а то и днями, в ожидании поезда, идущего в нужном нам направлении.
Часто подолгу стояли, пропуская идущие на фронт военные составы. На запад сплошной чередой шли эшелоны с танками, орудиями и прочей военной техникой. На открытых платформах стояли зенитки, чтобы отбивать налёты немецких самолётов, но это потом, когда они подъедут ближе к фронту. В теплушках везли войска, тысячи человек. Когда такой состав подходил к станции, сотни людей в военной форме заполняли перрон, вокзал и привокзальную площадь. Сразу выстраивались очереди за кипятком, на каждой станции был так называемый куб, в котором постоянно кипятили воду. Стояли очереди и у колонок с водой. Те, у кого были деньги, устремлялись к импровизированным базарчикам, которые были на каждой станции. Продавали там махорку, папиросы, они продавались как пачками, так и поштучно, хлеб, варёную картошку, квашеную капусту, солёные огурцы. Из-под полы торговали самогоном. Буханки хлеба продавали разрезанными не поперёк, как мы режем хлеб сейчас, а вдоль. Целая буханка стоила слишком дорого, поэтому покупали, в основном, по половине буханки. А когда она разрезана вдоль, тебе лучше видно, что ты покупаешь точно половину, что тебя не обманывают. Где-то играла гармошка, и слышно было, как выбивают дробь на асфальте солдатские каблуки. Голоса сотен людей сливались в сплошной гам. Раздавались команда, давал несколько гудков паровоз, и все устремлялись к вагонам. Состав трогался, но не все ещё успевали заскочить в него. Некоторые бежали, передавали товарищам свои покупки, а потом и сами запрыгивали в теплушки, что было не так-то просто сделать с земли, ведь подножек у теплушек не было. Кого-то подхватывали за руки и затаскивали в вагон. Все это сопровождалось весёлым смехом, бегущих подбадривали криками. Отставать было нельзя, так как дело могло ограничиться и пустяковым наказанием, а могли и приписать дезертирство. Тогда и штрафная рота показалась бы не самым суровым наказанием, могли и расстрелять. Жизнь солдата тогда недорого ценилась и часто зависела от случайности.
О штрафных ротах слышали, наверное, многие. Я расскажу, что знаю, может быть, будут какие-то неточности, заранее прошу извинить. Слава Богу, никто из наших близких в штрафные роты не попадал, так что на слова очевидцев сослаться не могу. Что-то слышал по телевизору, что-то читал. Созданы они были после выхода знаменитого Сталинского приказа N 227, который называют ещё "Ни шагу назад". Во многих мемуарах участников войны упоминается этот приказ, говорится, что он оказал большое влияние мобилизацию армии на отпор врагу, но текст его нигде не приводится. Я спрашивал как-то о нем Сашу Бутурлина. Он мне сказал, что на момент выхода приказа он ещё не служил и с текстом его не знаком, хотя слышал, что приказ был суровый, но сложившуюся обстановку он обрисовывал честно. Недавно в Интернете я нашёл этот приказ, привожу его текст полностью.
|
ПРИКАЗ
Народного комиссара обороны Союза ССР N227
28 июля 1942 г.
г. Москва Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперёд, рвётся вглубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникёрами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьёзного сопротивления и без приказа из Москвы, покрыв свои знамёна позором.
Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдаёт наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток.
Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят оправдать своё позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам. Каждый командир, каждый красноармеец и политработник должны понять, что наши средства небезграничны. Территория Советского Союза - это не пустыня, а люди - рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы и матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, - это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 млн. населения, более 80 млн. пудов хлеба в год и более 10 млн. тонн металла в год. У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше - значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.
Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо если не прекратим отступления, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог.
Из этого следует, что пора кончить отступление. Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.
Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности.
Наша Родина переживает тяжёлые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникёрам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас - это значит обеспечить за нами победу. Можем ли мы выдержать удар, а потом отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно и наш фронт получает все больше и больше самолётов, танков, артиллерии, миномётов.
Чего же у нас не хватает?
Не хватает порядка и дисциплины в ротах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять свою Родину.
Нельзя дальше терпеть командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникёров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.
Паникёры и трусы должны истребляться на месте.
Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно явиться требование - ни шагу назад без приказа высшего командования.
Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо как с предателями Родины.
Таков призыв нашей Родины.
Выполнить этот приказ - значит отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага. После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали 100 штрафных рот из бойцов провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на ещё более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникёров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен. Как известно, эти меры возымели своё действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель - покорить чужую страну, а наши войска, имеющие цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение.
Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу? Я думаю, что следует.
ВЕРХОВНОЕ ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЕ КРАСНОЙ АРМИИ ПРИКАЗЫВАЕТ:
1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтами:
а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;
б) безусловно снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения к военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций, без приказа командования фронта;
в) сформировать в пределах фронта от 1 до 3 (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.
2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:
а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии, и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;
б) сформировать в пределах армии 3-5 хорошо вооружённых заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникёров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;
в) сформировать в пределах армии от 5 до 10 (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.
3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий;
а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять в военные советы фронта для предания военному суду:
б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях.
Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.
Народный комиссар обороны И. СТАЛИН
|
Я уверен, что текст приказа написан самим Сталиным, вряд ли кто-нибудь, кроме него, мог сказать так о положении, сложившимся на фронте. Просто смелости не хватило бы. Ведь за ошибки Сталин не грозил пальчиком, он просто расстреливал. Что же касается штрафных рот и батальонов, вот что я нашёл о них в Интернете.
|
Рекомендации Центрального Архива Министерства Обороны
3.5.Поиск сведений о военнослужащих, воевавших в составе штрафных батальонов и рот Штрафные батальоны формировались на каждом фронте в количестве от одного до трёх, в них направлялись офицеры, осуждённые военными трибуналами, по приговору трибуналов, в тех случаях, когда они не были лишены офицерского звания.
Штрафные роты существовали в общевойсковых армиях (до десяти штрафных рот), в них направлялись:
а) офицеры, осуждённые военными трибуналами, в тех случаях, когда по приговору трибунала они были лишены офицерского звания;
б) рядовые и сержанты, осуждённые военными трибуналами, по приговору трибунала;
в) рядовые и сержанты, совершившие дисциплинарный проступок, приказами командиров воинских частей (от командира полка и выше);
г) заключённые из числа гражданских лиц (только мужчины), которым отбывание заключения в лагере было заменено службой в штрафных батальонах.
Танковые и авиационные части своих штрафных подразделений не имели, штрафники из этих армий направлялись в штрафные подразделения общевойсковых армий и фронтов. Военнослужащие направлялись в штрафные подразделения на срок 1 или 2 месяца, а заключённым срок службы рассчитывался в зависимости от срока наказания, к которому они приговорены судом по следующей схеме: до 5-ти лет тюрьмы месяц, 5-8 лет - два месяца, до десяти лет (это был максимальный срок наказания в то время) - три месяца.
После любого ранения военнослужащие штрафных подразделений освобождались от дальнейшего отбытия наказаний и направлялись в медсанбат, а после излечения - в запасной полк.
Отслужившие положенный срок военнослужащие считались освобождёнными от наказания и направлялись либо в свою часть, либо в запасной стрелковый полк армии, а офицерам при этом восстанавливались старые звания и должность.
Для боевых действий штрафные подразделения передавались в оперативное подчинение дивизиям.
|
Сразу же снималась судимость и с погибших в бою, таких было большинство. Бросали их в бой на самых трудных, безнадёжных участках. Отступать они не могли, так как сзади них ставили заградотряды солдат войск НКВД, вооружённых пулемётами, которые открывали огонь по штрафникам, если они, как говорили в XVIII веке, "пускались в ретираду".
Для штрафников был только один путь - вперёд, даже если огонь противника был убийственным. Впереди ещё была какая-то надежда уцелеть, захватив позиции врага, сзади - никакой.
Кстати, когда мы жили в Рустави в 1944 году, мы часто бывали у папы на работе, находилась она в зоне. Много общались и с заключёнными. Помню, один из них, молодой парень, мечтал попасть на фронт. Наверное, послали бы его для начала в штрафную роту. Мы, когда встречали его, каждый раз спрашивали, как его фронтовые дела. Он говорил, что вот-вот пошлют. Последний раз я видел его летом, было очень жарко, он лежал больной в тени. Больше не помню, чтобы я его встречал. Так и не знаю, попал он на фронт, или умер от болезни.
Тогда в Рустави много умирало заключённых и пленных немцев.
Опубликовано 26.05.2013 в 12:52
|
