Из немцев самым интересным был дневальный нашего барака – одноглазый летчик. И не просто летчик, а – говорили – знаменитый ас. В отличие от алексеевского немца-дневального, летчик по-русски говорил – с акцентом, конечно; немцу от акцента избавиться также трудно, как испанцу.
– Лейвая зекцья, на завтр-р-рак! – выкликал он, возникая в дверях с черной пиратской повязкой на глазу. – Пр-равая зекцья, на завтр-р-рак!..
И с верхних нар прыгал застывший в позе Будды японский полковник. Прыгал, не меняя позы – просто взлетал в воздух, приземлялся в проходе – и шагал на завтр-р-рак.
Летчика однажды вызвал к себе другой полковник – начальник ОЛПа Бородулин. Произошел такой диалог:
– Говорят, ты Гитлера видел?
– Видель.
– Что ж ты его не убил?
– А ты Шталина видель?
– Ну, видел.
– Зачем его не убиль?
И одноглазый ас из кабинета начальника прямиком отправился в бур. Там он, возможно, встретился с еще одним летчиком – Щировым, Героем Советского Союза. Тот из бура практически не вылезал, поэтому я с ним лично знаком не был, о чем до сих пор жалею.
Лагерный срок Щиров получил за то, что обиделся на Берию. Лаврентию Павловичу приглянулась красивая жена летчика, и ее доставили к нему на дом. Про то, как это делалось, написано и рассказано так много, что нет смысла вдаваться в подробности. Как правило, мужья бериевских наложниц шума не поднимали, а Щиров поднял. Вот и попал в Минлаг. Он и здесь не унимался: о своем деле рассказывал всем и каждому, а как только в лагерь приезжала очередная комиссия и спрашивала, обходя бараки: "Вопросы есть?" – Щиров немедленно откликался:
– Есть. Берию еще не повесили?
Его немедленно отправляли в бур, но ведь и туда время от премени наведывались комиссии с тем же обязательным вопросом. И всякий раз Щиров выскакивал со своим:
– Есть вопрос! Берию не повесили?
Его били, сажали в карцер, но Герой не поддавался перевоспитанию.
Берию так и не повесили, но расстреляли – в 1953 г. И Щирова немедленно выпустили из лагеря. Полковник Бородулин захотел побеседовать с ним на прощанье. Спросил:
– Надеюсь, лично к нам у вас претензий нет? Мы только выполняли свой служебный долг.
– Претензий у меня нет, – ответил летчик. – Но я еще вернусь, и ты мне будешь сапоги целовать.
Этому не суждено было сбыться: Бородулина перевели на Воркуту и там он умер от инфаркта. Рассказывали подробности: какой-то зек не поздоровался с ним, как предписывали лагерные правила ("не доходя пяти шагов остановиться, снять головной убор и приветствовать словами: здравствуйте, гражданин начальник!") Полковник разволновался, стал кричать, топать ногами, и -"Hertz пиздец". Боюсь, что это легенда. Красивой легендой оказался и слух, будто Щиров действительно вернулся на Инту в составе "микояновской тройки" – разгружать лагерь.*******)
Примечания автора:
*******) После ХХ-го съезда такие "тройки" – комиссии, созданные, как говорили, по инициативе А.И.Микояна – ездили по лагерям, чтобы на месте разбираться в "делах" и освобождать незаконно осужденных. В составе тройки был член ЦК, представитель прокуратуры и – для объективности – кто-нибудь из бывших зеков.
Работали тройки так: перелистав лагерное "дело" – как бы конспект следственного, – задавали зеку несколько вопросов и решали: этого выпустить, а этого оставить в лагере. Не реабилитация и не амнистия; такое же, по сути, беззаконие, как деятельность ОСО – но, слава богу, со знаком плюс. Десятки тысяч людей вышли на свободу. (О составе и методах работы троек рассказываю с чужих слов, сам не участвовал).
Свободное копирование
