Подкармливал Алексей Яковлевич не одного меня. Каждый день ходил в больницу к чахоточному интеллигентному немцу, гитлеровскому дипломату Валленштейну. Немец был интересен Каплеру: потомок шиллеровского Валленштейна! Они часами разговаривали – по-французски. Перед смертью Валленштейн сказал своему кормильцу: да, в национальном вопросе Гитлер был глубоко неправ!
В последние годы наши газеты много писали про Валленберга, шведского дипломата, спасавшего в Австрии евреев, арестованного чекистами и исчезнувшего без следа. В Швеции не теряют надежды, что след еще отыщется; вот и недавно, по сообщению одной из московских газет, некая Валентина Григорьевна Павленко вспомнила, что видела Валленберга в лагере на станции Козье Северной железной дороги. А я думаю: не Валленштейна ли она видела? Спутать легко: тоже дипломат, фамилия похожа. И странная станция Козье – не Косью ли это в Коми АССР?
Валленштейн был, в общем, симпатичен и мне – чего не скажу про его дружка Мюллера фон Зайдлиц (которого за педерастические наклонности быстро переименовали в Мюллера фон Задниц). Этот был патологический лжец: выдавал себя за американца, зачем-то наврал, будто провез через все этапы "For whom the Bell tolls" – "По ком звонит колокол" – видимо, узнал, что мне очень хочется прочитать эту книжку. Для достоверности он добавил, что вез ее в переплете с русского романа "Отцы и дети" – детали для лжецов великое подспорье! Никакого Хемингуэя у него, разумеется, не оказалось... Такое бессмысленное и бескорыстное вранье встречается довольно часто: это, наверно, легкое психическое расстройство.
А по-английски фон Задниц говорил очень хорошо, хотя и с сильнейшим немецким акцентом.
Моим американским произношением я в те поры очень гордился. Да и Каплеру приятно было: вот какие ребята у нас по ВГИКе! Он даже продемонстрировал меня Фридману, американскому еврею, преподававшему язык в МГИМО. Тот послушал немножко и кисло сказал: "три". Увидел наши с Каплером огорченные лица и выдавил из себя: "С плюсом?.. Нет."
Был на 5-м и еще один "англоязычный": индиец Джонни Рауд. Его похитили в американской зоне Германии и привезли к нам – не знаю, за какие грехи. У него как и у Валленштейна был диагноз ТБЦ – туберкулез. "I'll kick the bucket soon", – сказал он мне с грустной улыбкой. Скорее всего, так и случилось.
(А на Воркуте, говорили мне, умер негр-чечеточник, которого мы видели в Москве: он выступал перед сеансами в "Центральном"; Генри Скотт, если я правильно запомнил...)*)
*) Я часто оговариваюсь: "если мне не изменяет память", "если не ошибаюсь", "насколько помню"... Но повторяю, записей я не вел. И не только в лагере. Единственную попытку завести "записную книжку писателя" я сделал, когда учился в восьмом классе. Нашел в отцовском столе красивый блокнот, написал: "Гадящая овчарка похожа на кенгуру". Действительно похожа. Но этим ценным наблюдением дело ограничилось – первая запись оказалась и последней: я быстро охладел к идее стать писателем.
Свободное копирование
