Интеллигенция, согласно учению Маркса-Ленина – прослойка. В Минлаге прослойка эта была толще, чем в других лагерях. Попадали сюда и ученые мирового класса. Юлик рассказывал, что на 5-м он слышал отрывок спора, который вели два почтенных старца, пронося мимо него носилки с мусором:
– Но это же был паллиатив, согласитесь!!
В одном из спорящих он узнал знаменитого египтолога Коростовцева.
За недолгое свое пребывание в Сангородке я мало с кем из местной интеллигенции успел пообщаться. Почти всё свободное время проводил с Каплером, а свободного времени хватало: в ожидании отправки на шахту нас редко гоняли на работу.
Алексей Яковлевич был одним из самых уважаемых людей на ОЛПе. Уважалась и сама его должность "посылочного бога" (а про счетовода продстола зеки говорили: "хлебный бог"). Но Каплера любили не за должность.
Доброжелательность, которая была, возможно, главным талантом Каплера, воплощалась в добрые дела везде – и на свободе и в лагере. Знавшие его в Москве помнят, сколько начинающих сценаристов он за ручку привел в кинематограф. А на пятом все знали, что это он придумал "извещения".
Я уже говорил, что зекам Минлага разрешалось отправлять только два письма в год. А получать можно было сколько угодно – и писем, и посылок. Связь оказывалась односторонней. Домашние мучились неизвестностью, гадали: дошло ли письмо? Дошла ли посылка? И вообще – жив ли?.. В придуманный Каплером текст на узеньком типографском бланке "Посылку выдал........ Посылку получил........" нельзя было вписать ни слова – даже "спасибо". Но подпись-то там была, была дата – значит, жив пока еще!.. Слали посылки, конечно, не всем, но многим.
Выдавались они в присутствии надзирателя, чтоб не проскочило что-нибудь недозволенное. Проскакивало, конечно. Можно было, например, туго свернутую тридцатку засунуть с тыльного конца в тюбик с пастой. Или вложить ее в пачку махорки и аккуратно заклеить -голь на выдумки хитра. Вот со спиртным было сложней.
Одному мужичку прислали из деревни посылку. В ней оказалась бутылка с мутноватой жидкостью и приклеенной бумажкой, на которой трогательно корявыми буквами выведено: "малако". А на дне бутылки – слой белого порошка с палец толщиной. Это наивные сельские жители забелили самогон зубным порошком. Взболтали – получилось похоже, но за время пути порошок выпал в осадок. На глазах у получателя – и у Каплера, и у меня – вертухай вылил самогон на землю. Спасибо, хоть акт не составил.
В ту пору самому Каплеру жилось неплохо. Заведующий пекарней (по воле – инженер-полковник) нет-нет, да принесет ему белого хлеба – из чистой симпатии. И почти каждый из получавших посылку чем-нибудь угощал Алексея Яковлевича – это была как бы символическая жертва доброму богу почты. А Каплер угощал меня. Мне неловко было, я даже перестал заходить в посылочную. Но он или сам разыскивал меня, или посылал на поиски своего помощника, тихого человечка со смешной фамилией Компас.
Свободное копирование
