Путешествие было не очень долгим. На Красной Пресне нас высадили и велели ждать на дворе. Новоприбывшие – кучек пять-шесть – сидели на земле в разных углах тюремного двора.
Подъехал еще один воронок, и из него с веселыми криками вывалилась очередная партия. Даже я, с небольшим моим опытом, определил сразу: это Индия. Еще в Церкви Петька Якир объяснил нам, что Индией называется камера или барак, где держат одних блатных. От нечего делать они режутся в стос-штосс пушкинских времен – самодельными картами; за неимением денег, играют на одежду. Проигравшиеся сидят голые "как индейцы" – отсюда название "Индия". Такая камера имелась и в Бутырках; и вот, ее обитателей привезли и посадили на землю рядом с нами. Едва надзиратель отошел, оголодалые индейцы кинулись к нам:
– Сейчас похаваем! – радовались они: у всех фраеров были узелки, набитые, как надеялись воры, продуктами. – Давай, мужик, показывай – чего у тебя там?
Молодой вор схватился за мой рюкзачок, но я держал крепко – помнил, как мы управлялись с блатными в "церкви", под водительством Ивана Викторовича. Сказал:
– Ничего нет.
– Думаешь, твое шмотье нужно? Да на хуй оно мне усралось!.. Бациллу давай, сладкое дело!*)
Он потянул рюкзак к себе, я к себе. Тогда он несильно стукнул меня по морде, а я в ответ лягнул его ногой – так удачно, что ворёнок завалился на спину. Доцент Каменецкий и остальные, замерев от страха, наблюдали за этим поединком, довольно нелепым: драться, сидя на земле, очень неудобно.
Заметив непорядок, подбежал вертухай:
– Почему драка?
– Сами разберемся, – сказал я. Не хотелось уподобляться рыжему Женьке, просить у них защиты. Надзиратель удалился, а мой противник зашипел:
– Ну, сукавидло, тебе не жить! Попадешь со мной в краснуху – удавлю! В рот меня ебать!
– Видали мы таких! – ответил я. Хотя таких – во всяком случае, в таких количествах – не видал и даже не все понял из его грозной речи. Потом уже узнал, что "сукавидло" это композиция из двух ругательств, "сука" и "повидло дешевое", а "краснуха" это товарный вагон, теплушка.
Разговор наш был недолгим: Индию подняли и куда-то увели. Тогда вернулся дар речи и к Каменецкому:
– Очень правильно, Валерий! Вы молодец, только так и надо.
А Саша Стотик – одноделец моего однокамерника Володи Матвеева - обнимал меня за плечи и причитал:
– Pobre chico! Pobre chico!
Это я понимал. "Побре чико" – по испански "бедное дитя". Ребята с факультета международных отношений очень гордились своим испанским языком. Кстати, это от Стотика я узнал, что любимая с детства романтическая "Кукарача" – просто похабные мексиканские частушки...
*) Сладкое дело – сахар (он же сахареус, сахаренский), а бацилла -масло или сало. Бацильный – толстый, жирный (про человека). Слова из интеллигентского лексикона феней переиначиваются – иногда просто для смеха, а иногда очень выразительно. Например, атрофированный – потерявший совесть.
Свободное копирование
