В поисках «Дара бесценного» - 7

* * *

Дом-музей. Низенькие комнатки с окнами в уровень с тротуаром. Круглый стол с медным самоваром. Мольберт. Гитара. Кресла красного дерева. Это, понятно, не те кресла, на сафьяновых сиденьях которых оставлял маленький Суриков свои первые творческие порывы, но это несущественно. Важно то, что эти стены слышали его голос, его песню, видели его крепкую, коренастую фигурку от самого детства, когда в подвалах лежала старинная казачья амуниция, до старости, когда он, уже будучи дедом, рассказывал нам, внукам, страшные сказки и всегда — о зверях. В этих стенах он впервые узнал радость творческих удач и разочарований, неудач. Отсюда в морозное утро он отправился в кошеве в дальний путь на перекладных в Петербург. Где бы он ни жил, будучи уже знаменитым художником, — в Москве, в Петербурге, в Париже, Риме или Мадриде, — всегда отовсюду его тянуло домой, в Красноярск, на Благовещенскую улицу, в этот самый домик, который теперь так заботливо охраняется земляками-потомками.

В последние годы жизни, когда творческие силы начали угасать, все самое главное было завершено и наступила старость, Василию Ивановичу особенно сильно захотелось домой, в Красноярск. Он писал тогда брату Александру Ивановичу, просил купить бревен и теса и надстроить флигель во дворе. Он собирался уехать в Красноярск насовсем и жить только там, в Сибири. Ему хотелось иметь в Красноярске мастерскую с верхним светом, где бы он мог, как ему казалось, осуществить последние свои творческие планы. Может быть, это была картина, посвященная красноярскому бунту 1695 года, эскиз которой был сделан. Может быть, хотел он закончить еще одну композицию: «Княгиня Ольга встречает тело мужа Игоря», а может быть, совсем никому не известное было задумано. Однако только известно, что Александр Иванович купил материал для постройки такой мастерской. Было это в декабре 1915 года. А в марте 1916 года моего деда не стало. Он умер, не успев доехать до родного дома.

И стоит сейчас этот чудесный домик, а вокруг встают новые многоэтажные дома, ложатся новые дороги, поют гудки новых заводов, выгибаются арки гигантских мостов.

Сердцем ярые потомки не медлят, они отхватывают у богатой сибирской природы сокровища, заставляя ее служить народу.

И посреди этого лязга, грохота, гула неустанно звенящей симфонии труда маленький деревянный домик-музей имени Сурикова стоит, как драгоценная музыкальная шкатулка, хранящая старинную казачью песню — песню сердца великого русского живописца.