Уханьский дневник - 24

12 февраля 2020 года

Выкрикивание политических лозунгов не облегчит боль, которую испытывают жители Ухани.

Прошел 21 день с тех пор, как в городе ввели карантин. Я как будто живу в оцепенении. Трудно поверить, что мы находились в карантине так долго. Я несколько поражен тем, что мы каким-то образом все еще способны заниматься обыденными вещами, такими как обмен шутками с друзьями, подшучивание друг над другом в темах группового чата и обсуждение того, что мы едим каждый день. Я был еще больше поражен, когда прочитал поток сообщений на своем телефоне и увидел сообщение от коллеги, которая пробежала трусцой три километра, просто бегая взад-вперед между своей кухней и спальней! Это потрясающе! Пытаться вот так бегать трусцой по своей квартире - это совершенно другой уровень! Сравните это с пробежкой вдоль Ист-Ривер в Ухане. Никакого сравнения. Я полагаю, что, должно быть, действительно старею; я уверен, что упал бы в обморок, если бы попытался вот так бегать по своей квартире.

Сегодня небо действительно сияет; днем даже ненадолго выглянуло солнце, осветив этот зимний день. Вчера приказ о карантине был распространен на каждый район. Теперь никто не может выйти на улицу. Этот приказ был отдан для того, чтобы карантин мог соблюдаться более строго. Увидев столько трагедий в ходе того, что произошло, мы все понимаем, почему это необходимо сделать, и спокойно принимаем это.

Понимая, что каждое домашнее хозяйство нуждается в запасе продуктов питания, каждый район принял ряд практических мер, с тем чтобы каждые три-пять дней одному человеку из каждого домашнего хозяйства разрешалось выходить на улицу за продуктами и припасами. Итак, с этого момента каждые несколько дней жители Ухани будут по очереди совершать поездки, чтобы запастись продуктами. Сегодня одна из моих коллег отправила своего мужа сыграть роль благодетеля Лэй Фэна[1] — он не только собрал припасы для своего хозяйства, но и привез сумку с продуктами для меня и еще одну для моего соседа Чу Фэна. Он даже доставил продукты прямо к моему порогу! Я отношусь к категории людей, подверженных особенно высокому риску заражения вирусом, а у Чу Фэна травма спины, из-за которой ему трудно передвигаться; так что за нами обоими присматривает много людей. В пакете было мясо, яйца, куриные крылышки и немного свежих фруктов и овощей. Я не думаю, что на моей кухне было столько всего даже до карантина! Я сказал своему коллеге, что для такого человека, как я, который каждый день съедает всего лишь небольшую тарелку риса и простое блюдо, этого мне хватит на следующие три месяца!

Мой старший брат сказал мне, что в его районе открыты только одни ворота, и только один человек из каждой семьи может выходить раз в три дня за продуктами. Другой мой брат сказал, что по соседству с ним есть мальчик-разносчик, который каждый день бегает повсюду и развозит еду всем желающим. Каждая семья составляет свой собственный список покупок и передает его ему, а он заботится обо всем остальном. Его семья дала ребенку список, в который входили овощи, яйца, немного кулинарного соуса, дезинфицирующее средство и лапша быстрого приготовления. Все отправляются к главным воротам своего квартала за пикапами. Мой брат сказал: “Теперь мы можем остаться дома еще на несколько дней, не беспокоясь о том, чтобы снова куда-нибудь выйти”. Он живет прямо напротив Центральной больницы, которая в течение последних нескольких дней была самым опасным районом номер один во всем Ухане с точки зрения количества инфекций. Он сказал: “Нам нужно решительно выступить вместе против этого, и давайте надеяться, что к концу февраля все вернется в нормальное русло!”

Это действительно то, на что большинство из нас надеется.

Всегда есть много добросердечных людей, которые в трудные времена совершают невероятные поступки. Юньнаньская писательница Чжан Маньлин[2] прислала мне видео, на котором люди из префектуры Инцзян отправляют почти сто тонн картофеля и риса в дар жителям Хубэй. Чжан Маньлин, будучи образованной молодежью, провела некоторое время в Инцзяне во время культурной революции, и именно об этом месте она написала в своем романе "Принесенная в жертву молодость".[3] Экранизация "Принесенной в жертву юности " была фильмом, который видели все представители моего поколения. В некотором смысле, он послужил записью нашей коллективной истории совершеннолетия. За эти годы я много раз бывал в провинции Юньнань, но никогда в Инцзяне, но теперь я всегда буду помнить это место.

Я просматривал веб-страницы на своем телефоне во время ланча, но большинство новостей были те же самые, что и за предыдущие несколько дней. По большей части это те разжигающие страх эссе, которые продолжают присылать друзья, часто одного и того же содержания, просто с разными заголовками. В моем телефоне недостаточно памяти даже для всех этих историй, поэтому я обнаруживаю, что удаляю большую часть этого контента, совсем как интернет-цензоры.

Но на самом деле не так уж много нового. Вспышка, похоже, движется в положительном направлении, и вирус, который когда-то взрывался, похоже, проявляет признаки того, что он устает. Возможно, поворотный момент наступит со дня на день, даже несмотря на то, что инфицированные на ранних стадиях продолжают умирать с угрожающей скоростью. Но у меня внутри какое-то тревожное чувство. Возможно, этих пациентов, взывающих о помощи, действительно стало меньше, чем раньше, но среди жителей Ухани также много самоиронии над собой. Это заставило меня задуматься о двух вещах: с одной стороны, наконец-то все более организованно и вся система налаживается. Как только пациент обращается за помощью, ему оказывается медицинская помощь. Но в то же время жители Ухани начинают все больше впадать в депрессию по поводу общей ситуации.

Здесь, в Ухане, трудно найти кого-либо, кто не испытал бы той или иной формы психологической травмы от всего этого. Это то, чего, я боюсь, никто из нас не сможет избежать. Будь то те все еще здоровые люди (включая детей), которые застряли дома более чем на 20 дней, те пациенты, которые провели время, блуждая по городу в холод и дождь, пытаясь найти больницу, чтобы их приняли, те родственники, которые были вынуждены наблюдать, как их близких завязывают в мешки для трупов и отправляют в крематорий, или те медицинские работники, которые беспомощно наблюдают за пациентом за пациентом умирает, а они по-прежнему не в состоянии их спасти. И есть еще так много травмирующих историй, которые еще очень долго будут оставаться психологическим бременем для людей. Боюсь, что как только эта чума пройдет, Ухану понадобится армия консультантов и психологов, чтобы помочь людям справиться с последствиями. По возможности, каждый округ должен выделить психологов для посещения каждого жителя с целью лечения. Людям понадобится освобождение, им нужно будет хорошенько выплакаться, им нужно будет место, чтобы выкрикнуть свои обвинения, и их нужно будет утешить. Выкрикивание политических лозунгов не облегчит боль, которую испытывают жители Ухани.

Сегодня я на самом деле чувствую себя довольно плохо, и я думаю, что мне действительно нужно снять некоторые груз с моей души.

Несколько городов уже направили гуманитарных работников для оказания поддержки всем местным уханьским похоронным бюро. Все эти работники гуманитарной помощи появлялись с китайскими флагами, фотографировались перед зданиями похоронных бюро, а затем размещали фотографии по всему Интернету. Таких добровольцев довольно много, и, увидев, как их изображения наводняют социальные сети, я несколько вышел из себя. Как только я вижу всплывающие эти изображения, я чувствую, как у меня волосы встают дыбом; это так больно видеть. Конечно, я благодарен, что они пришли помочь, но я действительно хочу сказать им: не во всех ситуациях нужно проявлять патриотизм и размахивать своими флагами. Действительно ли необходимо запугивать нас всем этим?

Я думаю, это здорово, что правительство попросило государственных служащих пойти и помочь тем, кто нуждается в самых элементарных потребностях и услугах. Но затем друг прислал мне видеосвязь с группой этих государственных служащих, несущих кучу китайских флагов, когда они маршировали вниз, чтобы служить этим бесправным людям. Обычно, когда мы фотографируемся на фоне китайского национального флага, это потому, что мы посещаем какое-нибудь известное живописное место во время отпуска; это не то, что вы делаете, когда засучиваете рукава, чтобы стать волонтером в регионе, охваченном болезнями и страданиями. Как только они сфотографировались, они просто выбросили свое защитное снаряжение в мусорный бак на улице. Мой друг спросил: “Что они делают?!” Откуда мне знать? Я полагаю, что именно так они привыкли действовать. Все, что они делают, начинается с хорошего шоу, чтобы доказать, насколько они важны. Если бы посещение классов с ограниченными возможностями и оказание им помощи было частью их повседневной работы, нужно ли было бы им размахивать этими флагами? Как раз в тот момент, когда я писал предыдущее предложение, в ленте моего друга появилось другое видео — мне стало еще более неловко. Одна из временных больниц получила уведомление о том, что некий местный политический лидер собирается посетить больницу, и поэтому несколько десятков человек выстроились у входа в больницу, включая официальных лиц, медицинских работников и, вероятно, даже некоторых пациентов. Все они были в масках и один за другим выходили, распевая всем пациентам на их больничных койках: “Без коммунистической партии не было бы Нового Китая!” Это песня, которую знают все, но действительно ли есть необходимость вот так распевать полный припев для всех этих страдающих пациентов? Они хотя бы учли чувства и потребности этих пациентов? Разве это не заразная болезнь, с которой мы имеем дело? Разве она не поражает легкие, затрудняя дыхание? И здесь вы хотите, чтобы они спели?

Почему вспышка стала такой смертоносной здесь, в Хубэе? Почему все критикуют чиновников провинции Хубэй в Интернете? Почему меры, принятые для борьбы со вспышкой в Хубэе, неоднократно были испорчены ошибками? Каждый шаг на этом пути был чередой грубых ошибок, которые только усугубляли страдания народа Хубэй. И теперь, по прошествии стольких лет, вы хотите сказать мне, что в правительстве все еще нет ни одного человека, который готов задуматься над чем-либо из этого? Поворотный момент, о котором мы все время слышим, еще не наступил, и нашему народу больно, все по-прежнему заперты в своих домах, но здесь они так быстро поднимают свои красные флаги и поют патриотические песни о том, какая великая нация.?

Я также хочу спросить: когда эти государственные чиновники пойдут выполнять свою работу, не делая больше никаких памятных фотографий? Когда наши политические лидеры отправятся с обзорной поездкой в больницу, не ожидая, что люди будут петь песни благодарности или устраивать для них грандиозные представления? Мой народ, только когда вы поймете здравый смысл, вы сможете по-настоящему понять, как решать практические вопросы. В противном случае, как мы можем ожидать, что страдания людей когда-нибудь прекратятся?