Одной из самых непопулярных и «грязных» войн в истории по заслугам считают войну 1939-1940 годов с Финляндией. Война эта была одним из величайших преступлений Сталина, как и жесточайшим его просчетом. Попыткам Сталина оправдать эту войну необходимостью обеспечить безопасность Ленинграда — никто в СССР не верил. Не верили и тому, что кампания эта — чисто карательная мера, не нарушающая принципа нейтралитета СССР во Второй мировой войне.
В 1944 году Рузвельт сказал, что у тоталитарного режима имеется преимущество: он с легкостью может манипулировать общественным мнением. Но каким бы абсолютным ни был контроль средств массовой информации, все же для успеха пропаганды требуется известное время. Пропаганда же финской войны началась в самый неподходящий момент. (Вторжение Красной Армии в Польшу, расписанное Молотовым как мирное освобождение живущих там братьев белорусов и украинцев, и нажим на прибалтийские страны были еще свежи в памяти народа). Пропаганда одновременно пыталась внушить народу, что благодаря Сталину Советский Союз живет в мире и что границы соседних с СССР стран рухнут, как стены Иерихона, от упоминания одного лишь его имени. Немного спустя объявили, будто финская война началась потому, что сами финны якобы обстреляли советские позиции на границе. Пропагандистский аппарат, видимо, полагал, что советский народ склонен поверить всему. Но как раз этому народ не поверил. На следующий день после начала финской войны одна из статей в «Правде» заканчивалась словами: «До встречи в Хельсинки». Так пытались убедить народ, что война будет молниеносной, вроде легкой прогулки для советской армии. Если уж Гитлеру удалось разгромить и оккупировать Польшу за две недели, то Сталину-де понадобится и того меньше, чтобы прибрать к рукам Финляндию.
Тот факт, что Красная Армия не добилась успеха в этой войне, можно объяснить многими причинами: во-первых, вначале была проведена мобилизация только в районе Ленинграда; во-вторых, с ликвидацией Тухачевского и практически всего высшего комсостава Красная Армия, по существу, осталась без руководства, без военных специалистов. Но главная причина как будто в том, что война не встретила понимания и сочувствия со стороны советского народа. Если кое у кого и бытовало мнение, что, мол, Финляндия исторически была частью России (до Октября), то подобные настроения диктовались, в частности, у старых членов партии тем соображением, что именно Финляндия первой из рук Ленина получила свою независимость после Октября. Одновременно это служило напоминанием о разнице между политикой Ленина и политикой Сталина.
Таковы были главные причины неудач Красной Армии в Финляндии. С другой стороны, важнейшим фактором оказалось и героическое сопротивление финнов.
В ходе пропагандистской кампании, разжигая ненависть к финнам, советская печать сообщила, будто финны хвастают тем, что каждый из них стоит сотни русских. Однако в ходе войны стало выясняться, что «хвастовство» финнов далеко не пустой звук.
То, что Красная Армия продвигалась столь медленно, с таким трудом и потерями, произвело на народ тяжелое, деморализующее впечатление. А переоценка Сталиным советской военной мощи глубоко дискредитировала советскую систему. Находились люди, которые считали, что при большей концентрации войск войну можно было выиграть быстрее. Военные же специалисты, с которыми мне пришлось разговаривать в лагере в Норильске, держались иного мнения: условия местности на советско-финской границе были таковы, что и гораздо большая концентрация войск не повлияла бы существенно на развитие военных действий и только привела бы к колоссальным потерям. Потери при попытках прорыва линии Маннергейма, а также при попытках ее обхода с флангов были весьма чувствительными. Крупные соединения попали при этом в окружение и в плен.
Свободное копирование
