Из занятных личностей посещавших кафе поэтов вспоминается поэт Лавров, являвшийся ежедневно очень поздно и под сильными винными парами; поэт — "испанец" Дон-Бравино-Скала, человек с накрашенной физиономией и длинными льняными волосами. Ходил этот "дон" в сером костюме напоминавшем оперный из "Евгения Онегина". Впрочем, мне приходилось видеть его и в других нарядах — из "Вертера", "Кармен" и других опер русского и иностранного репертуара. "Испанец", увы, кажется, не знавший аза на родном диалекте, читал очень посредственные, выражаясь мягко, стихотворения на чистейшем русском языке, ломался и кокетничал. Впоследствии мне приходилось встречать его в Союзе Поэтов и слышать о нем отзывы далеко не лестного характера.
Странное и жалкое существо — маленькая девушка с блуждающими безумными глазами — поэтесса Дакто, была обычным посетителем кафе поэтов. Она танцевала полуобнаженная какой-то странный полу-экзотический танец и читала странные, непонятные стихи.
Одно из них я выписываю из газеты футуристов:
"Я арена, я арена
Молнии ветры прибои океана
Во мне узнают себя
Я мировая сестра и отец
В круговороте рождений центральное О
Нашим человеческим голосом
Я утверждаю, дарю
Печати вселенского факта..."
Иногда в тех странных словах, которые она говорила, сквозило что-то напоминающее теософические теории, но вернее всего, что бедная девушка попросту была психически ненормальной.
Свободное копирование
