Как поэты вышли на улицу - 3

[1]  11 Ср.: "Простая, окрашенная красной масляной краской дверь с изображением на ней примитивных "птичек" -- V V V -, служила входом. Через эту дверь вы попадали в большой, ничем не украшенный зал, в конце которого была сооружена небольшая эстрада, на ней стояло пианино. Пол был густо усыпан опилками. В двух противоположных углах зала было отгорожено два помещения. На дверце одного из этих помещений были изображены те же "птички" и написано: "Голуби, оправляйте ваши перышки" -- а на дверце противоположного помещения было написано: "Голубицы, оправляйте ваши перышки!"" -- (Восп. В. Ф. Федорова. Цит. по: Федорова Е. В. Повесть о счастливом человеке. М. 1997. С. 13).

[2]  12 В оформлении кафе принимали участие Бурлюк, Маяковский, Якулов и Валентина Ходасевич. Процесс росписи стен зафиксирован случайным свидетелем: "Однажды, идя на занятия в студию Комиссаржевской по Настасьинскому переулку, я заметил, что в одном из маленьких низких домов, где помещалась раньше прачечная или какая-то мастерская, копошатся люди. В помещении шел ремонт. Проходя на следующий день, я обратил внимание, что ремонт шел какой-то необычный. Странно одетые люди, не похожие на рабочих, ходили с кистями по помещению и мазали или рисовали на стенах. Я подошел поближе и приплюснул нос к оконному стеклу. Были ли стены расписаны мазней или только грунтовались зигзагами и полосами, трудно было разобрать" (Ильинский Игорь. Сам о себе. М. 1973. С. 72). Валентина Ходасевич вспоминала: "Я молниеносно придумала композицию из трех ковбоев в гигантских сомбреро, трех лошадей, невероятных пальм и кактусов на песчаных холмах. Это располагалось на трех стенах и сводах"; среди работ коллег в ее памяти отложились "яркие, вырезанные из бумаги буквы, бумы и куски цветных тряпок; композиция завершалась на стене внизу распластанными старыми брюками" (Ходасевич Валентина. Портреты словами. М. 1987. С. 116). Ср. в воспоминаниях Спасского: "Стены вымазаны черной краской. Бесцеремонная кисть Бурлюка развела на них беспощадную живопись. Распухшие женские торсы, глаза, не принадлежащие никому. Многоногие лошадиные крупы. Зеленые, желтые, красные полосы. Изгибались бессмысленные надписи, осыпаясь с потолка вокруг заделанных ставнями окон. Строчки, выломанные из стихов, превращенные в грозные лозунги: "Доите изнуренных жаб", "К черту вас, комолые и утюги"" (отсюда: http://az.lib.ru/m/majakowskij_w_w/text_0212.shtml) и: "В то время Вася Каменский основал "Кафе поэтов", я с Дм. Петровским его расписали" (Бурлюк Д. Фрагменты из воспоминаний футуриста. СПб. 1994. С. 17), а также: "Внутри стены были расписаны футуристическими рисунками, на потолке прибиты штаны и написаны стихи Каменского" (Никулин Лев. Люди и странствия. Воспоминания и встречи. М. 1962. С. 50); ср. отзыв недружелюбного посетителя: "Стены разрисованы футуристическими "художествами" и изречениями" (Р. М. "Кафе поэтов" // Московский листок. 1917. No 273. 16 декабря. С. 2). Ср. в очерке А. Н. Толстого: "За тремя столами, протянутыми во всю ширину кафе, узкой и длинной комнаты, выкрашенной сажей, с красными зигзагами и буквами, с кристаллами из жести и картона, с какими-то оторванными руками, ногами, головами, раскиданными по потолку, сидят паразитические элементы вперемешщку с большевиками <...>" (Толстая Елена. "Деготь или мед". Алексей Н. Толстой как неизвестный писатель (1917 -- 1923). М. 2006. С. 148; указано высокочтимым gloomov). Ср. в повести С. Спасского, фрагмент которой высокочтимый aonidy приводит здесь: http://lucas-v-leyden.livejournal.com/109005.html?thread=1949389#t1949389. По некоторым сведениям, в оформлении принимала участие А. Экстер: "Достойна внимания была "супрематистская" роспись стен -- клеевой краской. Известная в те времена "левая" художница Александра Экстер заполнила пространство кубами, цилиндрами и гирляндами" (Арго А. М. Звучит слово... Очерки и воспоминания. М. 1962. С. 69). Ср. в поздних воспоминаниях Каменского: "Сейчас же явились туда художники Давид Бурлюк, Жорж Якулов, Валентина Ходасевич, Татлин, Лентулов, Ларионов, Гончарова -- и давай расписывать по общему черному фону стены и потолки" (Каменский Василий. Путь энтузиаста. Автобиографическая книга. Пермь. 1968. С. 209). Ларионов и Гончарова в оформлении участия не принимали; по поводу Татлина ср. в воспоминаниях А. М. Родченко: "Как-то с Татлиным мы зашли в "Кафе поэтов" в Настасьинском переулке. Оно еще отделывалось и расписывалось, каждому художнику предоставлялась стена, и он что хотел, то и писал на ней. При нас расписывал Д. Д. Бурлюк и говорил, что стена Татлина ждет... Но Татлин отказался расписывать. Мне тоже предложили, но Татлин шепнул мне: "Не нужно" и я тоже отказался, а почему "не нужно", я до сих пор не знаю" (Родченко А. М. Работа с Маяковским // Маяковский. Родченко. Классика конструктивизма. М. 2004. С. 83)

[3] 12а Климов (Гришечко-Климов), Аристарх Михайлович (1890 -- после 1966) -- поэт и певец; немногочисленные упоминания о нем (прежде всего в мемуарах Спасского) связаны почти исключительно с "Кафе поэтов"; прежняя и последующая части его биографии мне практически неизвестны. Странно было бы не предположить, что он -- сын смоленского поэта Михаила Афанасьевича Гришечко-Климова (1846 -- 1930), но подтвердить эту версию мне нечем. В одном из ранних вариантов воспоминаний Спасского о нем сказано подробнее: "По кафе бродит "поэт-певец" Аристарх Климов, накрашенный до отвращения. Он красуется то в пестрых халатах, то в странных рубашках, то размахивает настоящим кадилом. Шепелявящий, взвизгивающий, завитой, он любит напускать на себя таинственность. "Надо мной смеются, но обо мне еще узнают. В моем имени все буквы Христа". Климов жил в Петровском парке, во главе совсем уж непонятной "коммуны". Коммуна состояла из нескольких девушек, вместе с Климовым приходивших в кафе. Девушки молчаливые, ничем не примечательные, одна из них училась танцевать. <...> Уже в году двадцать третьем или двадцать четвертом в последний раз попался мне Климов на глаза. На Кузнецком Мосту в морозные сумерки он стоял перед освещенной витриной. Довольно хорошо одетый, он был накрашен по прежнему. Он улыбался, что-то бормотал или напевал, не обращая на окружающих внимания. Лицо тихого помешанного, устремленное в ярко сияющее стекло" (Спасский С. Маяковский и его спутники. Л. 1940. С. 110 -- 111). Вероятно, он имеется в виду в этом газетном отзыве о кафе: "Выступают очень странные футуристы. Вот один -- с напудренным лицом, подведенными глазами и даже с "мушками" на щеках" (Р. М. "Кафе поэтов" // Московский листок. 1917. No 273. 16 декабря. С. 2). Климов снимался в несохранившемся фильме по сценарию Маяковского "Не для денег родившийся" (1918), где был воспроизведен интерьер кафе поэтов, ср.: "Смутно всплывает ночное "Кафе поэтов", на него наезжает фотография из фильма по сценарию Маяковского "Не для денег родившийся", где на фоне "Кафе поэтов" с намалеванными на сводах большими цветами стоят Маяковский в кепке, рядом Бурлюк с лорнетом, а некий Климов с обручем вокруг головы сидит у стола на скамейке, положив на нее ногу" (воспоминания Э. Триоле; отсюда: http://az.lib.ru/m/majakowskij_w_w/text_0220.shtml). Ср. его выразительный портрет в повести Спасского: "В золотистом туркменском халате накрашенный Климин блуждает с кадилом в руках. Кадило гремит серебряной цепью. Лицо Климина яркогубое и горбоносое длинной дыней ныряет в табачном дыму. Откуда он взялся, мы сами не знаем. Он налетел на кафе, будто жук на зажженую лампу. Пришлось его взять на работу не за стихи, а за голос, которым он пел идиотские песни. Климин пригоден для организации бреда. То прихрамывая и картавя, он цеплялся к мужчинам, просил угостить шоколадкой, с угрожающей томностью в голосе. То являлся в сверкающем женском наряде со страусовым пером в волосах. И был загадочно гнусен в своем двуполом обличии. Голос его тягучий, как патока, намазан на звуки рояля" (Сергей Спасский. Парад осужденных. Двухголосая повесть. <Л.:> Изд-во пис. в Л., <1931>. C. 34; указано высокочтимым aonidy ). Он -- адресат инскрипта Маяковского (РГАЛИ. Ф. 336. Оп. 5. Ед. хр. 49. Л. 33) и автор мемуарной заметки о нем, написанной в 1959 году (РГАЛИ. Ф. 336. Оп. 6.Ед. хр. 13; фрагменты напечатаны: Современники свидетельствуют. (Воспоминания о В. В. Маяковском). Публикация Н. И. Аброскиной // Встречи с прошлым. Выпуск 7. М. 1990. С. 328 -- 329). В 1966 году он еще здравствовал и посылал стихи в журнал "Москва" (сохранилась внутренняя рецензия на них: РГАЛИ. Ф. 2931. Оп. 2. Ед. хр. 6. Л. 307 -- 310).

[4]  14 Книги В. В. Каменского, "Его --моя биография великого футуриста. Книга искусства вольной творческой молодости. 7 дней предисловия. 3 портрета. М. Китоврас. 1918" и "Девушки босиком. Стихи. С портретом автора. Тифлис. Изд. автора. 1917".

[5]  15 "Поросята", стр. 2. Напечатано в типографии "Свет", СПб, Невский, 136 (прим. З.-М)