В Смоленске служил актер Шатилов, который женился на дочери исправника Алмазова, а с Алмазовыми мамаша была давно знакома. Шатилов получил место режиссера в Харьковском театре и не сегодня-завтра должен был уехать. Он меня видел и на просьбу мамаши поместить меня в харьковскую труппу отвечал полной готовностью и тотчас же написал туда. С каким нетерпением и замиранием сердца я ждала ответа и как дрожала при мысли об отказе! Болезнь моя продолжалась благодаря волнению, и я почти не покидала постели. Друзей моих — Скюдери — не было в Смоленске: Александровская окончательно разорила Петра Петровича, и красавица Катенька жила в деревне, а младшая дочь чуть ли не ушла в монастырь. Время тянулось бесконечно долго. Описав К. все, что случилось, я долго не получала ответа и еще больше хандрила. Мне казалось, что я зарыта живой в могилу.
Наконец явился Шатилов с радостной вестью: я принята на вторые роли, 50 рублей в месяц, дорога и полубенефис. Через несколько дней приедет актер Савин, набирающий труппу для Харькова по поручению антрепренера. Савин оказался знакомым мне по рассказам К. Они служили вместе и были большими друзьями. К. восхищался умом, образованием и красотой Савина и рассказывал чудеса об его похождениях. Он был из очень хорошего семейства и служил во флоте, куда поступил из Училища правоведения. Быв уже мичманом, он был послан с казенным грузом в Америку и, остановившись для починки в Рио-[де]-Жанейро, прокутил там около 40 тысяч казенных денег. Его арестовали, посадили в Петропавловскую крепость, судили и лишили чинов с запрещением вновь поступать на службу. Отец проклял его или запретил называться его именем и являться к нему — не помню хорошо. Он поселился в Кронштадте, где прежние товарищи помогли ему определиться на какую-то службу, так как он попал под манифест и ему был возвращен чин коллежского регистратора. Он получал около 12-ти рублей в месяц, но находил возможность бывать часто в театре, где играла молодая труппа только что выпущенных воспитанников императорского училища под предводительством покинувшей сцену актрисы Читау. Было много талантов, в том числе чета Козловских: муж был отличный музыкант, а впоследствии хороший опереточный актер, жена играла первые роли и была "любимицей публики. Савин влюбился [в нее] со всем пылом своих двадцати трех лет и вздумал поступить на сцену. Читау, нуждаясь в jeune premier, предложила ему 75 рублей в месяц, что было гораздо больше получаемого им. Он дебютировал с успехом (товарищи поддержали) и стал актером. Козловские переехали в Вильно, и он за ними; так продолжалось несколько лет. Теперь они были вместе в Харькове. Его любовь не гасла, несмотря на холодность Козловской, которая обожала своего мужа. И этот-то человек повезет меня в Харьков! Друг К. и такой интересный... Я ждала его с нетерпением.
Свободное копирование
