Берлин, 24 января
Я думаю, что Персиваль У., отошедший от дел американский бизнесмен немецкого происхождения и проживший в этой стране большую часть жизни, понимает что-то такое, что все время пытался уловить я. Мы никогда прежде не встречались, но сегодня утром он неожиданно зашел ко мне поговорить о том о сем. Мы говорили о немецком понимании этики, чести, правил поведения. Вот что он сказал: «Для немцев правильно, этично, благородно то, что согласуется с традиционными немецкими понятиями о том, что должен делать немец, или то, что служит интересам германизма или Германии. Но у немцев отсутствует абстрактное понятие этики, или чести, или правильного поведения». Он замечательно это проиллюстрировал. Один его немецкий приятель сказал ему: «Разве не ужасно то, что финны борются с Россией? Это совершенно неправильно». Когда мистер У. возразил, что финны, в конце концов, делают только то, чего вы бы ожидали от всех честных немцев, попади они в такую же переделку, а именно — если бы им пришлось защищать свою свободу и независимость, столкнувшись с необоснованной агрессией, его приятель резко ответил: «Но ведь Россия — друг Германии».
Другими словами, для немца защищать свободу и независимость своей страны — это справедливо. Для финна делать то же самое — неправильно, потому что это вредит германским отношениям с Россией. Абстрактное понимание справедливости в германском менталитете отсутствует.
Возможно, этим объясняется полнейшее отсутствие у немцев понимания или сочувствия к бедственному положению поляков или чехов. То, что немцы делают с этими людьми, — убивают, например, — это справедливо, потому что делают это немцы, а жертвы, с точки зрения немцев, — низшая раса, которая должна считать правильным все, что немцы пожелают с ними делать. Как говорит д-р Лей: «Справедливо то, что делает фюрер». Все это подтверждает мнение, которое сложилось у меня давно: немецкое понятие чести, о котором немцы не перестают твердить, — нонсенс.
Мистер У. рассказывает, что находился в Германии почти до нашего вступления в войну в 1917 году, и до самой зимы 1916–1917 года гражданское население вообще не испытывало никаких лишений. Такие пайки и нехватка продуктов, как сейчас, появились у немцев только на третий год прошлой мировой войны. Он уверен, что дальше так продолжаться не может — чтобы на фронте все было спокойно, а трудности ограничивались холодом. «Что сейчас Германии необходимо, так это много стремительных побед».
Вчера забежал Джо Харш. Рассказывал, что у него в квартире настолько холодно, что, печатая свое сообщение, он вынужден был все время держать на плите кастрюлю с горячей водой и каждые пять минут греть в ней руки, чтобы пальцы могли ударять по клавишам пишущей машинки. Бургомистр сегодня предупредил население, что пользоваться газом для согревания комнат или воды нельзя. Пользоваться горячей водой, даже если у вас есть уголь, можно теперь только по субботам. Поэтому я опять начал отращивать бороду.
Свободное копирование
