IV.
Летом 1833 года я уговорила мать поехать в Петербург, который мы в первый раз так внезапно оставили, развлечься, повеселиться, но у меня главным побуждением была надежда где-нибудь встретить К. Мы были слишком горды, чтобы стараться какими-нибудь средствами возобновить с ним знакомство; мы не знали даже находится ли он в эту минуту в Петербурге, так как ему часто давали командировки. У нас были знакомые, мы много выезжали, посетили все окрестности, бывали на всех гуляньях, но все это мало утешало меня. Я была занята одним желанием его встретить, и где бы я ни находилась, я следила глазами за каждыми полковничьими эполетами генерального штаба.
Моя мать сильно занемогла в Петербурге, и хотя мы имели намерение провести там зиму, но она думала, что в Москве ей будет лучше и пожелала туда возвратиться. Незадолго до нашего отъезда мы узнали случайно, что К. только-что возвратился из поездки по делам службы во внутренние губернии и вовсе не ожидали его видеть. Однако однажды вечером он явился и привез нам свои повести. Мы были чрезвычайно смущены его приездом. Он выразил сочувствие к болезни матери, но в нем не было прежней сердечности. Обещал еще раз навестить нас до отъезда, однако не приезжал. Мы отправились в Москву в тот самый день, в который назначили. Тяжело было мне уехать из Петербурга, и если б я попросил мою мать, то она, конечно, осталась бы, но я благодарю Бога, что не сделала этого. Если бы моя мать умерла в Петербурге, то я бы всю жизнь упрекала себя и думала, что может-быть она в Москве осталась бы жива.
Свободное копирование
