***
Первым моим школьным учителем был отставной солдат Егор Андреевич. В отведенной для школы избе стояли столы и скамейки. Одновременно здесь обучалось три класса. Учил Егор Андреевич по старинке.
— Буки-аз, веди-аз. глагол-аз. Буки-рцы, аз-бра, аз-рцы. аз-вра...
Шум, гам стоял невообразимый. А Егор Андреевич, покрывая зычным голосом все три класса, кричал: «Громче! Громче!» Все, кто входил в деревню, сразу же узнавали, где школа.
В двенадцать часов подавалась команда: «На обед!»
К вечеру, когда в углах школы начинало темнеть, была команда: «Кончать занятия!» Тотчас мы с шумом выбегали на улицу и отправлялись кататься на горки. Катались до полной темноты. пока нас не кликали ужинать.
Во время занятий Егор Андреевич был строг: и на горох ставил, и за уши трепал. Но стоило ему отпустить нас по домам, как он становился неузнаваемым — заводил с нами игры. устраивал целые представления.
Бывало, расставит снопы — это солдаты. А самый большой сноп — командир. И Егор Андреевич тут же начнет командовать: «Направо... Налево!..» Такие фокусы со снопами вытворяет, что нет конца нашему восторгу.
Пятнадцать лет Егор Андреевич провел на военной службе. а когда отслужил, стал монахом в рославльском монастыре. но за непокорный характер был расстрижен и обращен. как он сам говорил, «в первобытное состояние», после чего и пошел странствовать по белу свету. У него была тележка-двухколеска. На тележке короб. набитый книжками «Жития святых» и сказками. Так продолжалось недолгое время. Он пристрастился к чтению, а затем стал сельским учителем.
Егор Андреевич запомнился мне на всю жизнь не только потому, что он первым учил меня читать и писать. Этот человек разбудил во мне любопытство ко всему окружающему, к людям и их судьбам.
Впоследствии я подружился с Егором Андреевичем и, когда он стал пасечником, часто бывал у него на пчельне.
Какое это было счастливое время! На пчельне пахло медом, воздух наполняла чудесная музыка: на тысячи ладов гудели улетающие и возвращающиеся со взяткой пчелы. Музыка эта менялась во времени и была то гармонично-певучей, то тревожной, когда солнце закрывали дождевые облака.
Я сторожил выход роя и по обыкновению мастерил что-нибудь из дерева.
Егор Андреевич все про жизнь свою солдатскую рассказывал. Как в казарме своим телом он мокрые портянки сушил и многое другое. Или день-деньской беседовал с пчелами. Он освобождал из добровольного плена запутавшихся в его бороде пчел. Поплевав на пчелу, брал ее двумя пальцами и пускал в траву просыхать. приговаривая, чтобы зря не путалась в волосах. а занималась бы своим делом — носила бы лучше в улей мед. Казалось, пчелы понимают его уговоры.
Егор Андреевич рассказывал мне, что на пчельню повадился ходить медведь — обижает пчел, разоряет ульи, поедает мед. Пришлось повесить на старой ели устройство: железный обруч со ржавой косой внутри. Коса от ветра ударялась о железный обруч, издавала звон, и медведь побаивался приблизиться к пчельне... Как-то завелись на пчельне муравьи и принялись мед воровать. Помню, как ворчал Егор Андреевич на них: «Ах, едят вас мухи с комарами! » Он и дегтем, и керосином муравейник заливал — не помогло. Тогда он засучил штаны и начал муравьев перетаскивать на «необитаемый остров». В овраге, посредине озерца, скорее походившего на лужу, лежал большой камень.
— Ну-кось, уходите теперь отсюда.— приговаривал Егор Андреевич, перетаскивая туда муравьев. Целыми днями он их таскал — говорливый человек, со странностями, но очень добрый.
Вспоминая пасеку и своего первого учителя, много лет спустя я исполнил скульптуру «Егор-пасечник».
Школьное руководство Егора Андреевича дало свои плоды. Вершиной наших знаний было чтение по древнеславянскому псалтырю. Многие акафисты мы знали наизусть. И нас, учеников, приглашали читать псалтырь по покойникам.
Научил нас Егор Андреевич и писать. От писания гусиными перьями перешли к стальным. Научились даже чернила из ольховой коры делать, замешивали их на шкварках кузнечного железа, подливая для цвета квас. Чернила были у всех разные, и каждый хвалился своим изделием.
Егор Андреевич говорил, что нас можно считать грамотными. Но тут же в назиданье прибавлял:
— Будьте старательными, не занимайтесь баловством.
Он рассказывал, что и его выучили в последнее время уму-разуму. Когда, изрядно выпивши, он заснул на дороге, увидевший это наш сосед Гаврила Егорович Коненков отхлестал Егора Андреевича прутом. «Едят его мухи с комарами. Так сказать, с песочком пробрал...» — вздыхал наш учитель.
Как-то Егор Андреевич навестил нас в ночном у Десны.
Подошел и спросил:
— Рыба в реке есть?
Мы, улыбаясь про себя, дружно отвечали:
— Есть. и сейчас тут, здесь.
— А ути здесь летают?
— Летают!..
— Ну, ведите себя и впредь хорошо!..
Легкий на слово, душевный человек был Егор Андреевич, мой первый учитель.
Свободное копирование
