День идет за днем. Ничто не нарушает интересного бытия, которым я весь полон. Даже Алик: он теперь с утра занят игрой с ребятами, разве иногда его приходится разнимать с Биттебой. Тут мы ссоримся и с норвежского переходим на русский - склоняем: «Это из-за Биттебы!» - «А ты не играй с Биттебой, если она такая!», - а виновница злится и кричит: «Я - Биттеба, а не Биттебой!» - «Да мы знаем, это мы по-русски так называем!» - «А мама говорит, что стыдно обзывать!» - Ну как ей объяснишь?
Раньше, еще на Сковвейен, когда я, бывало, погружался в «Детство и отрочество» и на глаза у меня наворачивались слезы (единственная книга, которая доводила меня до этого), вдруг начиналось нытье Алика: «Играй со мной!» - «Да ведь ты играешь в железную дорогу, а у нас нет второго паровоза!» - «Ничего: ты играй рядом в пароход!»… И я, с раздражением, уступал ему - все-таки он маленький и болезненный. Но теперь он - сам по себе, и я могу жить своими жизнями.
Их несколько. Одна жизнь - на дворе, с Герд, с девочками. Жизнь, в которой все могут участвовать. Другая жизнь - Ахагия. Это мое. В ней участвует только Миша, и те, кто видит, как мы гоняем мяч клюшками во дворе, на знают, что это идет борьба за кубок острова Гунт между командами Миндосии и Ахагии. Третья - это с Аликом. Он тоже придумал себе страну, но он мал и глуп, в Ахагию его не пускают (он и не знает, что там он - кассир Носороговского театра.) По своей глупости Алик назвал свою страну «Новый Апельсин», и в ней живут индейцы. Конечно, Новый Апельсин недопустим рядом с Ахагией. Алику разрешается разыгрывать только разбойника Пишука и его гангстерскую организацию, с которой борются правительства Ахагии, Миндосии и других наших стран. Только когда хочется играть в игру, где бы ты не был ограничен условиями правдоподобия, можно играть с Аликом в его индейцев, или зимой - в волшебного северного оленя Рогошеньку.
Но в сущности пираты, индейцы и разбойники давно перестали интересовать меня; а Алика они все еще занимают. Я рассказал ему о моем неудачном пиратском романе, и он, едва научившись писать печатными буквами, сел сочинять свой собственный роман
«Пираты и просто люди». Но увлечения Алика - вне моей жизни.
Свободное копирование
