-482-

Александр
 

24 марта 1899, Петербург

Честный богач! Не ожидал я, что ты окажешься честным человеком и пришлешь мне 5 руб. Я уже давно записал их в число погибших по безнадежности. Жена тоже удивляется. Когда-нибудь прочту в Соляном городке лекцию о твоей цесности. Насчет того, что переписчик не оставил полей, виноват ты, отче, сам. В двух твоих письмах значится, что надо писать на одной стороне листа, на четвертушках и в отдельных тетрадках, но о полях нигде не говорится. А я при всей своей бедности вовсе не обязан предугадывать мыслей богачей, не изложенных ни письменно, ни устно. Я лучше откажусь от вспомоществования в виде 1/4 ф. чаю, нежели и проч.

У нас в редакции творится такая херомантия, что святые, не дожидаясь выноса, ушли сами и отрясли прах от ног своих: не хотят иметь с нами дела. Старик уже 3 недели сидит затворником и никуда не ездит и не ходит. Перестал спать по ночам и тоскует. Его дела скверны. Союз писателей зовет его к суду чести. Грозит исключить из союза. Подписчики возвращают подписные билеты и дарят редакции остаточные деньги. Потапенко, Амфитеатров и Снесарев ушли из редакции и вернутся, когда проголодаются. О Потапенке ходят самые гнусные рассказы, кои по гнусности я и передавать не стану. Вообще мы стали популярны геростратически. Хуже всего то, что Дофин начал требовать ответов от всех злословящих: ездит со свидетелями и угрожает. Угрожал кн. Ухтомскому за печатание писем в "СПб ведомостях", угрожал академику Карпинскому как председателю Минералогического общества и намерен еще кому-то угрожать. Его секундант и адъютант -- Буренин (!). Ездят вместе. Положение газеты ухудшилось с тех пор, как вышел циркуляр, запрещающий печатать студенческие заявления и ругать нашу газету. Везде пошли слухи, будто циркуляр этот выхлопотал старик, чего на деле не было и что старика удручило. Моя тетрадь со скандальными наклейками толстеет: я тебе ее покажу. Ялта отказалась от "Нового времени"[1] по твоим инсинуациям. Это -- факт.

Теперь вот что. Вымой руки, сними сапоги и начинай считать по пальцам, вместо календаря.

Я буду в Одесте 2-го апреля. Остановлюсь в Крымской гостинице. Буду устраивать Николая в морскую науку и вести водопроводный съезд до 11-го апр. Если съезд будет интересен, доведу до конца, буде нет -- уеду раньше. Мне все равно, куда ни поворотить руль. Если я после 11-го еще застану тебя в Ялте, то приеду со своим чаем и сахаром. Приеду solo. Из Ялты могли бы в одном вагоне возвратиться -- ты в Лопасню, а я в Питер. Значит, ответь, сосчитав по пальцам, стоит ли мне ехать для того, чтобы повидать богача? Отвечай до 31-го марта в Питер (уезжаю в 1 час дня), а потом в Одессу в Крымскую гостиницу. Буду ждать.

К.К.Случевский очень интересуется[2] тем, что ты разбогател, подробно меня расспрашивал и негодует за то, что ни он, ни я в числе наследников не значимся. По его мнению, обходить нас -- подло.

Жена кланяется. Ее теперь нет дома. Ходит с ребятами по магазинам и совершает покупки в рассуждении пальтов, сапогов и шапок для будущего моряка и его сухопутных братьев.

Прими уверение в искреннем желании наплевать на все -- и на тебя в особенности.

Tuus Гусев.