-480-
Александр
4--5 марта 1899, Петербург
Молодой человек!
Ты прав, упрекая меня в impotentia senilis, но напрасно ты оповестил это в открытом письме: его по дороге читали все почтальоны от Ялты до Питера, и мне теперь стыдно перед почтовым ведомством...
"Дело" с "Маленькими письмами" Суворина принимает "жестокий" для старика оборот. Молодежь вооружилась против него поголовно и пишет ему ругательные письма. Инженеры горные, которым, казалось бы, и дела нет до студенчесхих "стачек", напечатали письмо-постановление о нежелании иметь с "Новым временем" никакого дела; студенты-технологи и студенты-инженеры путей сообщения напечатали в "Петербургских ведомостях" письма, в коих просят прекратить высылку газеты в их студенческие вивлиофики; студенты университета поклялись на мече Орланда и Дон-Кихота не выписывать, не покупать в розницу и не печатать объявлений об уроках в "Новом времени". Мало того, даже правление одного из банков (забыл какого) порешило не печатать в "Новом времени" своих объявлений и балансов. В публику пущены и упорно держатся в ней слухи, будто старик взял с правительства за свои письма 10 тысяч....
Сейчас приходил студент с благородным негодованием на лице и сообщил, что студенты избрали из своей среды девять человек, кои бросали между собой жребий. Тот, кому выпал жребий, должен публично, и непременно публично, ударить старца по ланите, дабы дело было перенесено в суд, где бы студенты могли публично же рассказать "всю правду" о своем избиении. Студент с благородным негодованием на челе сообщил, что это будет исполнено; он же извещает редакцию заранее, дабы не было потом упрека студентам, что они бьют по ланитам из-за угла.
О последнем казусе старцу еще ничего не говорили.
В общем, он удручен нравственно сильно. Ежедневно являются в контору студенты всяких заведений и демонстративно возвращают подписные билеты. Возвращают поодиночке, чтобы долее протянуть демонстрацию.
Студенты начали было ходить на лекции, но вчера полиция арестовала нескольких курсисток, и сегодня они снова забастовали...
В воздухе носится что-то такое скверное, а что -- определить не могу.
Говорят в публике, будто студенты послали тебе как писателю в Ялту коллективное письмо с просьбой рассудить их с Сувориным, т.е. произвести оценку его "Маленьких писем". Правда ли это?
Говорят также, будто Нотович разыгрывает беспристрастного жида. Когда студенты обратились в "Новости" с антисуворинским письмом, то он отказал им в напечатании, сказав, что он, ненавидящий "Новое время" и старика, убежден, что старик писал свои письма без желания принести зло молодежи. Полагают, что этим великодушным речением Нотович хотел переманить к себе отказавшихся от "Нового времени" подписчиков, но обманулся в ожиданиях.
В Медико-хирургическом обществе сегодня был доклад "Ruptura vaginae sub coitu"... этот доклад почему-то напомнил мне Таганрог, моисеевский дом, монетинский хлеб, просушиваемый на солнце, и драгалей, которые поют, как девица:
Сама сибе удивлялась,
С чиво п-а разорвалась,
Аи, дубиинушка...
Tuus Gussew.
Суворин был привлечен к суду чести Комитета Союза русских писателей. В постановлении Комитета (31 марта 1899), в частности, говорилось: "В No 8257 газеты "Новое время" от 21 февраля с. г. появилось маленькое письмо г.Суворина, посвященное вопросу о студенческих волнениях. Уже общий характер этой статьи, совершенно замалчивающий истинную причину беспорядков, /.../ отличается крайней бестактностью, /.../ писатель, в лице г.Суворина, указывал на возможность подавления беспорядков исключительно строгими карами, в тот момент, когда сама власть сознала недостаточность карательных мер для прекращения волнения" (ДС, с.581--582).
В.Г.Короленко, член этого суда, в своем дневнике отметил: "Суд чести Союза писателей постановил приговор по делу Суворина. Осудив "приемы" его, признав, что он действовал без достаточного сознания нравственной ответственности, которая лежала на нем ввиду обстоятельств вопроса. /.../ Суд чести, однако, не счел возможным квалифицировать его поступок как явно бесчестный" (П, т.8, с.494).
Чехов писал Суворину 24 апреля 1899 г.: "Решительно не понимаю, кому и для чего понадобился этот суд чести и какая была надобность Вам соглашаться идти на суд, которого Вы не признаете. /.../ Суд чести у литераторов /.../ -- это бессмыслица, нелепость; в азиатской стране, где нет свободы печати и свободы совести, где правительство и 9/10 общества смотрит на журналиста как на врага, где живется так тесно и так скверно и мало надежды на лучшие времена, такие забавы, как обливание помоями друг друга, суд чести и т.п. ставят пишущих в смешное и жалкое положение зверьков, которые, попав в клетку, откусывают друг другу хвосты..." (П, т.8, с.155).
Свободное копирование
