-468-

Александр
 

23 января 1899, Петербург

Высокочтимейший ялтинский братец!

Получил твое открытое, писанное тобою накануне именин, но так как я тебе, как и подобает человеку моих лет и солидности, послал фамильное поздравительное письмо с тезоименитством, то и не спешил писать это, ожидая свободного времени и накопления фактов. Ныне факты накопились и вечер свободный есть. Знавал ли ты когда-нибудь Николая Михайловича Соковнина? Сей муж состоит уполномоченным взрывчатого товарищества "Прометей" и говорит, что весьма знаком с тобою и часто посещал тебя в Москве на дружеских основаниях. Недавно производились взрьшы с помощью "Прометея" под Петербургом, и он пригласил меня присутствовать на оных в качестве твоего брата и нововременца. Велел тебе зело кланяться. Видел я его только раз, во время опытов, и более о нем ничего не знаю, поклон же передаю. Его почерк так же красив, как и почерк Гаврилы Харченки, живущего в собственном доме. Что этот Гаврила мог писать тебе? Так много лет прошло...

Дня два тому, ничего мне не ведающу, подходит ко мне в редакцию Тычинкин со скорбным ликом и заявляет, что ты продаешь свои сочинения Марксу[1] за 75 тыс. руб. Сообщение это удивило меня, и я заподозрил недоразумение. Но он категорически уверенно сказал, что между тобою и стариком ведутся телеграфные переговоры, а с Марксом ведет переговоры Сергеенко-Пуп. По мнению Тычинкина, ты продешевил. Я отозвался полным ничегонезнанием, и разговор кончился.

Сегодня (22/I) venit ad me {Пришел ко мне (лат.).} Сергеенко с неким незнакомым мне своим другом и целый час надоедал мне беседою о том, что он, по твоему доверию, продал тебя Марксу за 75 тыс. По его словам, о которых он просил тебе не говорить, это ему далось нелегко, потому что в течении нескольких дней он должен был беседовать с Марксом по 8 часов и вытягивать от него надбавки по 500 рублей. Я дал ему слово молчать -- и молчу, тебе не говорю. На мой вопрос, к чему он это мне рассказывает?-- он ответил, что боится, не продешевил ли. Я в этом не смыслю ни уха ни рыла и не знаю, кто кого надул, ты Маркса или Маркс тебя. Стороною, как нянькин сын, слышал, что старик очень хотел купить у тебя то, что купил немец, но наследники не разрешили ему затрату столь крупного капитала. Говорят, сцена была бурная. Во всяком случае он недоволен тем, что по усам его текло, но в рот не попало. Поговаривают также, будто на финансовой почве ваши отношения несколько окислились. Но старика я не видел и потому довольствуюсь пока сплетнями, которые мне сообщаются дамским полонезом (nomina odiosa) охотно. Как бы то ни было, но ты теперь -- "марксист". Очень рад за тебя. Сообщили мне также, будто ты купил имение где-то у Алупки и покупаешь виноградник. И этому я рад: можно будет разыграть библейскую сцену -- упившегося Ноя, над которым насмехался Хам, за что и был проклят. В данном случае роль Ноя будет по праву принадлежать тебе, а Хама возьму на себя, пожалуй, я. Хотя мне и обидно будет, что ты меня проклянешь, но за то я утешусь тем, что это было в своем собственном винограднике. Кстати, можно ли виноградной лозой драть? Не заведется ли от этого в казенной части выдранного филоксера?

Дай совет, как бывший, сущий и будущий землевладелец. Скопил я себе с превеликим трудом (увы, я не марксист!) одну тысячу рублей, и только одну. Можно ли на эти деньги купить уголок земли с крыжовником и маленькой хижиной дяди Тома? Если можно, то не знаешь ли, где? Напиши мне. А если сосватаешь, то и комиссионные дам.

Жаль, что ты ничего не пишешь о своем здоровье. Каково бы оно ни было, а забывать о нем в письмах брату не годится. Если я тебе без церемонии пишу каждый раз о перебоях и дигиталисах, то это, казалось бы, дает и тебе право не церемониться со мною, хотя я -- и бедный родственник.

В Питере у нас нового нет ничего. Обычная сутолока, беспросветная переутомительная работа из-за пятака, мечты о крыжовнике и далее, кроме забот и дрязг -- ничего. От меня новостей вообще не жди. Работаю анафемски много, но мзды получаю мало, т.к. от старости стал работать втрое медленнее. Настойчиво хочется отдохнуть. Вот тебе и все. А до того, что делают Победоносцевы, Буренины, Хилковы и т.д. мне нет дела. И не спрашивай. Жду как искупления поездки в марте в Одессу и в апреле в Казань на съезды водопроводный и Пироговский. Буду писать и работать и там, но все-таки меньше. К тому же и проветрюсь.

Когда купишь виноградник, пришли мне баночку филоксеры: говорят, помогает от геморроя.

Жму лапу, буду ждать письма и -- помогай тебе Бог!

Презирающий богачей Бедный Гусев.

Сегодня в редакции Тычинкин встретил меня трагической фразой: "Все кончено!" Я даже вздохнул.

Жена кланяется. Сегодня ночью чуть не издох: сердце производило систолы и диастолы с каким-то тяжелым для меня свистом, а в сонных артериях жужжали шмели. Здорово я струсил. Не пей, Антоша, в молодости!

Дофин обижается, когда говорят: "молодая редакция".

Буренин изрек эпиграмму на Амфитеатрова:

Своей фамилии взамен

Взял кличку ты Old Джентельмен;

Не лучше-ль искренно и просто

Назваться именем Прохвоста?..