-72-

Александр
 

7 января 1886, Новороссийск

Антоне!

"Посыпал пеплом я главу", но, к прискорбию, подобно пророку, не могу бежать из города, и по весьма простой причине: нет денег на проезд, а пепла -- сколько угодно. Его выбрасывают обыватели из печей прямо на улицу, и он сам собою садится на главу и превращает всех жителей в "пророков".

Я же -- пророк по преимуществу, в смысле количества пепла; и притом -- виновный перед тобою. Я злоупотребил твоим именем. Сегодня у меня родился сын, второй по счету и третий по беззаконности, и нарек я ему имя Антон в честь твоего бытия в сем мире, и намерен записать тебя же крестным отцом в метрической книге, дабы он не упрекнул меня после моей смерти в беззаконном рождении и отсутствии фамилии. Не обидься за то, что его произвел на свет я, а фамилию дашь ему ты. Если случится наоборот -- я к твоим услугам.

Новоиспеченное чадо явилось с большим трудом на свет и заорало так, точно в течение всей утробной жизни копило звуки. Мать мучилась почти 12 часов, а я ходил с поджатым хвостом, как сблудивший кот, или, вернее, пес, которого ждет порка. Я мучился ужасно, но был вознагражден тем, что видел собственными очами появление твоего будущаго крестника на свет. Когда прошла головка, он вылетел, как бомба из пушки. Я удивился стройности предначертаний природы и подробности своих размышлений сообщу тебе когда-нибудь в другое время: теперь не время. Но этот физиологический акт произвел на меня двоякое давление: вперед я не буду никогда отцом своих будущих детей и буду отцом скольких угодно чужих. Нельзя впрягать в одну упряжку коня и трепетную лань, тем более -- лань отжившую. Я только теперь понял значение полового подбора. Но, к сожалению, мудрость приходит позже, чем она требуется. С настоящим не расстанешься, прошлого не вернешь, а потому и читай дальше.

Новорожденное чадо -- лилипут сравнительно с бегемотом Николкой. Только что я взял его голову в ладонь, а туловище положил по руке, и он едва достиг ножками до локтя. Весит -- maximum 3 фунта. Акушерка попалась очень умная, толковая и много практиковавшая женщина. Приемы -- вполне внушающие доверие. Она с большим тактом поддерживала бодрость духа у стонущей родильницы и косвенно у меня. В общем, все обошлось благополучно.

Теперь к мелочам, которые замечательны тем, что свойственны только Новороссийску. Задолго до родов в видах экономии была приглашена бабка-повитуха, которая исследовала, священнодействуя с помощью деревянного масла, и нашла сначала двойню, а потом одного головой в верхней части матки, а затем понесла такую околесную с системой запугивания, что я устыдился и позвал акушерку. Оказалось при ее исследовании, что все как нельзя лучше, что и оправдалось на деле. Бабка клятвенно уверяла меня, что головка ребенка должна быть наверху живота потому, что в Священном Писании будто бы сказано, что головка дитяти должна лежать у сердца матери. Ты можешь представить себе, что испытывал я, когда Анна под влиянием этих исследований возомнила, что положение ребенка в утробе неправильно и что она умрет. Тут были помои и слезы, и упреки, и отчаяние, и все, что хочешь. Я отдыхал только на службе. Наконец все это кончилось. Ребенок родился.

Начались другие муки. Прислуга заартачилась. Пришлось для новорожденного брать новую. Это -- третья на моей шее. 1) Кухарка с мужем, 2) нянька Николки и 3) нянька Антошки. Будет на сегодня.

9 января.

Я -- где-то, в каком-то чаду. Все вокруг меня жрет, лопает, пьет, хохочет и беснуется. На кухне у меня топот и пляска. Я хожу с Николкой, Анна едва держит Антошку. Вся прислуга пьяна. Был в кухне, но наткнулся на дерзость. Запер покрепче комнаты на ключ и ухожу. Зачем?-- узнаешь.

(Приписка 10-го янв.) Позвал своих карантинных солдат и выгнал пирующих и только.