Москва - 1

Москва

Курский вокзал встречает меня затемнением. Впервые я в Москве. Все интересно: и незнакомый вокзал, и люди, спешащие, снующие туда-сюда, деловитые, озабоченные… Сколько здесь офицеров! Капитаны, майоры, полковники… А это кто? Красные лампасы, золотые погоны со звездой… Генерал? Точно — живой, настоящий генерал! Все это мне в диковинку. В Канаше майор был большой шишкой, подполковника Галата я видел всего два раза в жизни… Столица! Ничего не скажешь!

Спрашиваю, как проехать в Черкизово. Несколько человек отвечают сразу, их ответы противоположны: одни предлагают добраться двумя трамваями, другие — метро и трамваем.

Выбираю метро. Станция «Комсомольская» рядом, и вообще — метро! Столичное чудо… Оно сразу поражает меня обилием света. Кажется, что я не под землю попал с ее поверхности, а, наоборот, из темного подземелья вышел к залитым солнцем дворцам. Сверкают мраморные колонны, с мягким рокотом несет эскалатор, я держусь за черный поручень, и состояние нереальности происходящего вновь охватывает меня.

Давно ли Котельнич, одиннадцатая палата, гипсовый «самолет» на груди? Операция… первые шаги… Евдокия Ильинична… графин с водой, который я с трудом оторвал от стола на второй день после того, как встал… Хорошенькая девушка, вся в кудряшках, выписывала мне документы в канцелярии госпиталя. Мне говорили, что она мой донор. При выписке сказал ей: «Мы теперь родня!» Она засмущалась, заулыбалась, прикрыв по-деревенски рот рукой, тряхнула кудряшками…

Позади все это уже. Позади…

Но почему меня переводят в Москву, а не в Ленинград, куда я просился? Вот загадка!

Трамвай со странным названием «Аннушка» долго везет меня по кривым и темным улицам Москвы, и наконец мне говорят, что пора выходить.

— Обогнете кладбище, два поворота — и Просторная улица.

В полной темноте (лишь редкие машины выхватывают синими фарами углы домов), несколько раз переспрашивая встречных, нахожу Просторную и оказываюсь у деревянного рубленого двухэтажного дома с резными наличниками и крыльцом. Ничего себе Москва! Это же типичная Чувашия! Проверяю номер дома — совпадает. Поднимаюсь на крыльцо, стучусь.

Мне открывает какая-то старуха. Она долго не понимает, в чем дело, а потом сипит куда-то в темноту:

— Зинаида Львовна, к вам! Елисаветских спрашивают!

Пройдя узким коридорчиком, попадаю в тесную комнату, освещенную керосиновой лампой. У стола стоит белая, как лунь, пожилая женщина, строго смотрит на меня и спрашивает:

— Я Елисаветская. В чем дело?

— Тетя Зина, это же я, Лева!

Она бросается ко мне, и я утопаю в родственных объятиях. Она и смеется, и плачет, и крутится вокруг меня, одновременно снимая с меня шинель и накрывая на стол, что-то говорит, о чем-то спрашивает:

— О, умереть-уснуть! Левушка, такой большой, такой взрослый!..

Приходят дядя Саша и Ниссочка. Все меня кормят, поят, ублажают, как могут, расспросам нет конца, а я сижу, оглушенный непривычным потоком заботы и искренней доброты, забытого ощущения домашнего тепла, сочувствия и желания доставить мне радость.

За разговором узнаю важные для себя новости. Во-первых, переведен в Москву, а не в Ленинград по заявке тети Тани.

— А кто такая тетя Таня?

— Как? Ты не знаешь, кто такая тетя Таня? Тетя Таня — родная сестра дяди Саши!

— Так почему же она меня сюда выписала? И как она сумела это сделать?

— Умереть-уснуть! Как она сумела сделать! Ты что — с луны свалился? Разве ты не знаешь, что тетя Таня замужем за Курочкиным?

— А кто это — Курочкин?

— Нет, Саша, он меня убьет! Он не знает, кто такой Курочкин! Он же генерал-полковник!

— А кто он мне?

— Как кто? Родной дядя!

Соображаю с трудом. Тетя Зина — сестра папы. Ее муж — дядя Саша. У него сестра — тетя Таня. У нее муж — генерал Курочкин. В общем, у меня дядя — генерал! Вот это номер!