После дневки в Шуре мы выступили дальше, ночевали в Дженгутае и на другой день пришли в Оглы. Здесь 1-я гренадерская и я со своей ротой остались, заняв раз и навсегда определенные для помещения сакли, а остальные две роты ушли в Аймяки. Мы сменили наш 2-й батальон, выступивший на Кутишинские высоты.
Мы были вполне убеждены, что предстоящее лето доставит нам немало работы. Война России с Турцией и европейской коалицией давала, по-видимому, Шамилю удобный случай приступить к более решительным действиям и повести серьезные предприятия к возмущению подвластного нам мусульманского населения. Если уже в 1853 году, когда война еще не была объявлена, Шамиль предпринял движение к стороне Лезгинской линии, оставшееся без успеха только благодаря энергическому походу князя Аргутинского через Главный хребет, то теперь, рассуждали мы, ожидать от него подобных предприятий следует непременно. Мне вспоминался даже известный поход Шамиля в 1846 году в Кабарду, когда он решился переправиться через Сунжу и Терек среди наших укреплений, станиц, кордонов и отрядов, пробыл несколько дней между кабардинцами и возвратился в свои горы. Отступление его совершилось довольно благополучно и с незначительной потерей. Он тогда не встретил особого сочувствия влиятельных людей и князей кабардинских, которым не могла нравиться все нивелирующая, террористическая система шамилевского мюридизма. Но в этот раз обстоятельства были совсем другие: турецкие эмиссары могли возбудить не только религиозный фанатизм (впрочем, среди кабардинцев и вообще черкесских племен, населявших западную часть Кавказа до прибрежья Черного моря, мусульманство далеко не пустило таких глубоких корней, чтобы деятельность духовных миссионеров одним именем Магомета могла обещать важные результаты), но пустить в ход разные, более положительные виды на полную независимость, на льготы в торговле с Турцией, на доставку запасов соли, оружия, патронов и прочего для народа, на денежные вознаграждения и пенсии предводителям и более влиятельным людям, на блестящие приемы их в Стамбуле... Действия турецких агентов подкреплялись разными авантюристами, англичанами, поляками, высаживавшимися на восточный берег Черного моря и подстрекавшими черкесских старшин к деятельной войне против нас, обещая им золотые горы от англофранцузских щедрот. Повтори Шамиль свою попытку пройти на правый фланг нашей Кавказской линии, чтобы соединиться с орудовавшим там во имя мюридизма Магометом-Эмином и произвести ряд набегов по Большой почтовой дороге между Ставрополем и Владикавказом, соблазнить успехом грабежей малокабардинцев, ингушей и другие мелкие племена, обитающие на плоскости среди русских населений, -- такая попытка, быть может, в 1854--1855 годах имела бы для него больший успех, чем в 1846-м, и наделала бы нам, хоть бы и временно, немало хлопот и ущерба.
Свободное копирование
