НА ПЕНСИИ.
В возрасте 54-х лет инвалид... Хорошо, что к этому времени дети выросли, становились на свои ноги. Юрий окончил школу ФЗУ, два года работал на заводе, потом поступил в военное училище, в 1952 году стал лейтенантом, служил в Архангельске. Роза с дипломом учителя работала в поселковой школе неподалеку от заполярного Нарьян-Мара. Игорь учился в Архангельском мореходном училище. Позже поступила в Ухтинский железнодорожный техникум Ида. Остались мы с Натальей Михайловной и Марией Мироновной одни. Теща еще во время войны начала терять зрение, теперь стала совершенно слепой, но не расставалась с вязальными спицами, вязала носки, рукавицы, шарфы.
Когда у человека вся жизнь проходит в труде с коллективами, к пенсионному безделью и одиночеству не скоро привыкнешь. Немного подправился после больницы наташиными заботами, пошел завхозом-диспетчером на лесозаготовительный участок. Этот участок основал в Синеге какой-то Куровский комбинат из Московской области. Рубили лес, подвозили его к станции, грузили на платформы. Работы иногда велись и по ночам. Тогда меня сажали в контору, сидел в качестве сторожа-распорядителя. Проработал три года и опять слег. После лечения в Вельске вспомнил молодость, принял магазин ОРСа (рабочего снабжения) в Синеге, но месяца через три из-за нового обострения болезни пришлось его сдать.
Смирился окончательно с положением хворого, ни на что негодного пенсионера. С 43-мя годами трудового стажа осталось только по возможности помогать Наташе в домашних делах. Пилил потихоньку лучковкой дрова, мог еще косить траву, ходил с палочкой в лес за грибами, зимой расчищал снег во дворе и на дорожке к колодцу.
К поселку вскоре после войны подвели электрический свет. Вечерами читали с Наташей по очереди что-нибудь вслух — и для себя, и для ослепшей Марии Мироновны. Подвели к домам и радио. Говорящий и поющий репродуктор тоже оживлял, скрашивал наш быт. Великие радости доставляли нам приезжавшие в отпуска дети, а потом и внуки.
Гостей иногда собиралось много. Повидаться с отпускниками приезжали родственники из Вельска, Щелканова, Устыноноши, Келаревой Горки. Места для размещения хватало всем. Бывшая контора стала жилой комнатой, барьер и прибитый к стене кассовый ящик убрали. Часть бывшего общежития занимали веники с листом и сено для коз, стены пропитались лесными и луговыми запахами. На остальном пространстве стояли койки с наполненными сеном «перинами». Кому не хватало места на кроватях, расстилали простыни и одеяла прямо на ворох сена.
Свободное копирование
