По штату мне полагалось два помощника — приемщик-бракер и счетовод, но подходящих работников в Синеге не находилось. Грамотные охотнее шли к продовольственным и промтоварным складам, чем к скипидару и смоле. За приемщика-бракера работали по очереди Сибирцев и Путинский, но в это время у них сокращались рабочие заработки при загрузке вагонов. Не грузил — в наряд себя записывать не позволяли. А за обязанности счетовода Козлов дал небольшую прибавку к моему жалованью. Днем крутился на складе, а вечерами допоздна корпел над ворохами приходных и расходных, учетных и отчетных бумаг. Особенно донимали так называемые «фактуры» для получателей отправляемых грузов, а в копиях для отчета и для себя. В них сотни бочек учитывались по номерам и весу — брутто, тара, нетто. Чтобы подбивать итоги по столбцам проклятых фактур, научил щелкать костяшками счетов Наташу и подросшего Юру.
Словом, работа была весьма напряженная. Постоянно не хватало времени на сон, на неспешные завтраки и обеды. Это наблюдалось не только на нашем складе, в таком же напряженном торопливом темпе жил весь железнодорожный поселок. Вагонов на всех часто не хватало, и когда подавался состав порожняка, к начальнику станции бежали наперегонки. Каждый доказывал свое право на первую очередь.
В Синеге наша семья увеличилась. В апреле 1937 года родился сын Игорь, а в феврале 1939 года дочь Ида. С нами периодически проживала и овдовевшая теща, Мария Мироновна. Пришлось ставить кровать и в конторе. В рабочие часы подушку убирали, а одеяло прикрывали листом фанеры. Контора сохраняла служебный вид.
Свободное копирование
