6. Как зарождается дружба. Первое приключение
На фотографии - Мужской монастырь Успения Пресвятой Богородицы Свято-Тихонова Пустынь.
Валя и я не могли не встретиться на нашей Пролетарской, и вполне возможно, что при знакомстве с нашей улицей («Пойду, пройдусь по улице моей... Что за народ, что за дома на ней?») Валя и увидел меня впервые. Я же эту первую встречу не помню, хотя появление нового мальчишки, да еще в очках, не могло остаться мною незамеченным. Валя же, обладавший цепкой памятью, не только запомнил нашу первую встречу, но и написал о ней такие стихи:
Мальчишка в тельняшке
Стоит у ворот.
Друга, наверное, ждет.
И очень возможно,
Что друг – это я,
Хоть он не знает меня.
Я здесь поселился,
Живу в трех шагах.
Кто ж я? Друг или враг?
Глаза поднимает.
Усмешка? Испуг?
Друг!
Да, нас ожидала дружба. Но прежде о нашем знакомстве. Когда же оно произошло? Почему-то моя память подсказала мне, что познакомились мы с Валей в день солнечного затмения. Я долго размышлял об этом, и, в конце концов, уверовал, что так оно и было.
Это редкое, неординарное явление природы случилось 19 июля 1936 года. О предстоящем полном затмении солнца сообщали и газеты, и радио, и все с нетерпением ожидали, когда же оно, наконец, наступит, готовили закопченные стеклышки, переживали, не испортится ли погода. К счастью, день был ясный, и еще задолго до начала затмения и взрослые, и дети высыпали на улицу. В ожидании затмения взрослые вели какие-то разговоры, а дети, гомоня, и задирая друг друга, бегали между взрослых. Но когда началось затмение, все притихли и через закопченные стеклышки стали смотреть, как лунный диск стал медленно наползать на солнечный. По мере того, как луна все больше и больше закрывала солнце, вокруг все блекло и тускнело, а когда луна полностью закрыла солнце, наступили сумерки и какая-то тревожная тишина, и вдруг повеяло прохладой. От этой жуткой тишины, сумерек, холодного ветерка наблюдавшие за затмением люди как-то оцепенели, застыли. Но вот показался узенький серпик солнца, он все увеличивался и увеличивался, и всё вокруг стало оживать, все разом заговорили, засуетились. Вот во время этого оживления, суматохи и беготни, вызванной появлением нашего небесного светила, как мне казалось, и произошло наше знакомство, вот тогда я впервые и привёл Валю к себе домой. Но, увы, Вали не было в этот день на нашей улице, и затмение солнца он наблюдал не в Калуге, а в Тихоновой Пустыне. Младший брат Вали Анатолий написал мне, что его родители с двумя старшими сыновьями переехали в Калугу не в 1936 году, а в 1938, чему имеются неоспоримые свидетельства. Таким свидетельством является также и письмо Вали от 23.03.42 г., заканчивающееся словами: «Остаюсь вот уже 14 лет В. Берестовым и 4-й год твоим другом».
Но наше знакомство не могло не состояться, и был день, когда я впервые привел Валю к себе домой. А как же тогда увязать наше знакомство с солнечным затмением? Да все просто и объяснимо. Солнечное затмение и на Валю и на меня произвело столь яркое и неизгладимое впечатление, что оно было темой наших разговоров и обсуждений.
Валя очень скоро «прижился» в нашем доме, он как-то сразу понравился и моим родителям, и моей бабушке, стал «своим» в нашей семье, стал «пропадать» у нас часами, забыв о еде и о наказе родителей не уходить далеко от дома.
Длительные отлучки Вали у какого-то Вадима (из благополучной ли семьи? не хулиган ли?) были скоро замечены, и обеспокоенная этим его мама, Зинаида Фёдоровна, в один прекрасный день пришла к моей маме знакомиться. Ушла она в полной уверенности, что у нас Вале ничто не грозит, и санкция на общение со мной была Валей получена.
Объяснить теперь, чем привлекли Валю наш дом и двор, вряд ли удастся. В соседнем с Валей "доме с мезонином" было не меньше детворы, чем в нашем дворе, но к тому дому Валя не прирос и дружбы в том дворе ни с кем не завёл, хотя и он, и я ходили туда, чтобы поиграть в бильярд. Бильярд принадлежал Лобзиным, он стоял на сохранившемся фундаменте сгоревшего флигеля, доступный для всех желающих поиграть.
Свободное копирование
