В 1957 году у меня обнаружили камни в почках. Всего я родил 25 камней. Слово «родил» я пишу с полным основанием, т.к. ощущения и боль при выходе камня похожи на ощущения при рождении ребёнка. Поэтому я часто обращался к урологам. Это доктора Фукс, Клиндухов, мой родственник Аркадий Михайлович Белостоцкий и наш хороший знакомый Евгений Аркадиевич Квятковский, о которых я напишу ниже. Бэлу лечили гинекологи Носарь, Зинаида Александровна Кукина, Туба Осиповна Штейнберг. Теперь, живя в Германии, мы посещаем в Аахене отоларинголога Романа Шульмана, внука Тубы Осиповны. Он очень хороший врач. Бэлу также лечила отоларинголог Надежда Перепелица, дочка Тубы Осиповны., которая спасла Бэлу при остром воспалении среднего уха. Таким образом, мы связаны с тремя поколениями одной врачебной семьи.
После моего первого приступа почечной колики тётя Клара повела меня домой к известному в городе врачу Фуксу, её хорошему знакомому. Он жил недалеко от нас в доме дореволюционной постройки. На входной двери была бронзовая табличка с фамилией доктора. Квартира меня поразила своими размерами: высота потолков была явно больше 4 метров. Доктор меня расспросил, тщательно прощупал и много внимания уделил стаканчику с моей мочой. Он его смотрел на просвет, нюхал и, кажется, даже лизнул палец, предварительно опущенный в стаканчик. Затем доктор поговорил с тётей Кларой. Впоследствии я выяснил, что именно так раньше врачи проводили анализ на наличие ацетона и проверяли кислотность раствора при отсутствии клинической лаборатории.
Уролог Аркадий Михайлович Белостоцкий великолепный специалист, заведующий отделением в 10 больнице, как я уже писал, мой дальний родственник. Во время моих многочисленных приступов я лежал в его отделении. Именно ему я сразу же показал первый вышедший у меня камень., когда меня уже готовили к операции. Доктор сказал, что мне повезло так, как будто я выиграл автомобиль по трамвайному билету. Я несколько раз бывал у Аркадия Михайловича дома. Аркадий Михайлович и его супруга Татьяна Осиповна – детский врач - помогли мне в составлении родословной. Они сообщили много данных о семействе Аркиных. (Девичья фамилия Татьяны Осиповны -Аркина). Я, в свою очередь, помогал Аркадию Михайловичу – ремонтировал домашнюю электронику. Тётя Клара очень хорошо знала эту семью, она лечила маму Аркадия Михайловича.
Про Дэли Самойловну Гескину, очень симпатичную женщину, прекрасного отоларинголога, нашего доброго ангела и, кроме того, сестру моего школьного и институтского соученика и друга Эрика Гескина я должен написать особо. Дэли Самойловна относилась к той категории врачей, про которых кто-то из известных людей сказал: «Больному должно становиться лучше от одного вида своего врача». Я не лечился у Дэли Самойловны, но каждый раз, когда я её видел – у Эрика дома или у нас, когда она заходила к тёте Кларе - у меня улучшалось настроение. Дэли Самойловна лечила Бэлу и оперировала наших детей. Она оперировала Диму, когда ему ещё не исполнилось 4 года. Эта тонзилэктомия была не совсем обычной. Дима очень боялся операции. Когда его только повели в операционную, он начал просить: «Дайте мне последний раз посмотреть на мою мамочку!», а когда его усадили в операционное кресло, он заявил, что хочет писать. Дели Самойловна уже была готова начать операцию и сказала Диме: «Писай на меня!» - это её точные слова, так она потом сказала Бэле. Дима так и сделал. Так что потом пришлось сушиться не только пациенту, но и доктору. Иру она оперировала в тот же день, но Ире уже было 8 лет, и она спокойно всё перенесла. Хочу отметить, что наша тётя Клара лечила Дэли Самойловну, когда у неё были проблемы с сердцем.
Меня однажды осматривал известный в городе терапевт Мирон Моисеевич Малкин, бывший сотрудник тёти Клары и дядя моего приятеля Адика Малкина. Мирон Моисеевич принял меня дома, так как он уже не работал. Его отношение к осмотру пациента мне напомнило отношение тёти Клары: осмотр длился больше часа.
Мы с Бэлой неоднократно обращались к замечательному невропатологу и очень красивой женщине Софье Борисовне Жуковской. Я знаком с её мужем Борисом Давыдовичем и с сыном Юрой. Борис Давыдович Жуковский доктор технических наук, профессор, был заведующим отделом сварных труб нашего института. Я с ним несколько раз общался по производственным делам. В конце семидесятых годов партийному начальству ВНИТИ стало известно, что сестра Бориса Давыдовича уехала в США. Его сразу уволили с должности заведующего отделом. Сейчас он живёт в США. Софья Борисовна однажды буквально спасла мою жену, когда Бэла лежала в больнице по поводу воспаления среднего уха. Софья Борисовна диагностировала ещё менинго-энцефалит. Благодаря своевременно назначенному лечению Бэла выздоровела.
В студенческой больнице, которая обслуживала также научных работников, меня лечила очень симпатичная молодая, но очень толковая и внимательная врач невропатолог Галина Анатольевна Лямина. Она мне разрешила в случае каких-то проблем звонить ей домой.
Бэла как-то лечилась у Владимира Яковлевича Герштенкерна, врача-дерматолога, очень хорошего знакомого тёти Клары. Владимир Яковлевич был также хорошим спортсменом, членом сборной команды города по волейболу. Он неоднократно бывал у нас дома. С ним интересно было говорить. Владимир Яковлевич обладал хорошим чувством юмора, из него так и сыпались интересные истории и анекдоты. Однажды он рассказал забавный случай из своей практики. К нему как-то пришёл пациент, у которого лоб и кожа головы были покрыты нарывчиками. Дело было зимой, и Владимир Яковлевич попросил показать шапку, которую тот носит. Это была меховая шапка ядовито-рыжего цвета. Владимир Яковлевич сразу определил, что воспаление вызвано краской, которой покрашен мех. Он выписал пациенту мазь и велел выбросить эту шапку. Через некоторое время этот человек пришёл опять: воспаление кожи усилилось. На вопрос врача, выбросил ли тот злополучную шапку, пациент ответил, что шапка дорогая, и он продолжает её носить.
Свободное копирование
