Первые несколько дней после начала занятий все преподаватели проводили переклички: знакомились со студентами и контролировали посещаемость. На первой лекции по высшей математике доцент Николай Иванович Павлинский после переклички сказал: «Марголиус, встаньте!» Я поднялся. Он продолжил: «Вы будете старостой математического кружка». Он помнил Юру, моего брата, который занимался в ДМетИ 4 года назад и трагически погиб, и решил, что у меня тоже хорошие математические способности.
На первом и втором курсах нам читали общетехнические дисциплины: математику, физику, общую химию, детали машин и многое другое, а также обязательные в то время основы марксизма-ленинизма и политэкономию. Эти лекции мы слушали всем потоком, т.е. в аудитории сидело 125 студентов нашего факультета: 3 группы прокатчиков и 2 группы термистов. Институт имел два учебных корпуса, расположенных на расстоянии 50 метров друг от друга, лекции были в разных корпусах, и нам часто приходилось перебегать из одного корпуса в другой, чтобы успеть занять хорошее место, т.е. рядом с друзьями, а перерыв между лекциями составлял только 20 минут. (Нужно ещё учесть, что занятия в первом и во втором корпусе проходили не на первом, а на 3 – 4 этажах). По дороге нужно было ещё заскочить в буфет и купить стадартный завтрак: бутылку лимонада стоимостью 25 копеек и несколько пирожков с ливером или с картошкой по 4 копейки за штуку. Пустую бутылку из-под лимонада нужно было сдать, за неё возвращали 12 копеек.
В нашу компанию входила Бэла, Мила Красуля, Нэля Мирян, Толя Шубин, Яша Верновский и я. Нашими друзьями были Моза Хуторянский и Эрик Гескин, с которыми я учился в школе, а также Женя Шляхов, Марик Ханин.У нас были хорошие отношения с Лорой Ашкинази, Леной Вайнер, Леной Листопадовой, Нэлей Никаноровой, Дорой Кочетовой, Мурой Цитринблюм, Валей Гончаровой. Наш с Яшей школьный друг Юля Кравец также поступил в металлургический институт, но на другой факультет. Он изучал доменное производство на металлургическом факультете. В дальнейшем Юля проводил большую научную работу, опубликовал много научных статей и был заместителем ректора института. Наши соученики очень уважали Юлю, он всегда был готов помочь при возникновении каких – либо трудностей. К сожалению, Юля ушёл от нас очень рано – в 1992 году. Я помню его на традиционной встрече соучеников 20 мая того же года, которую организовал Саша Лихтмахер. Юля Кравец уже был очень болен. Юлину жену Аллу я знаю почти столько же, сколько Юлю. Я знал родителей Юли и Аллы, бывал у них дома. Теперь Алла живёт с дочкой в США, и мы общаемся.
Мила и Нэля – ближайшие подруги Бэлы, свою дружбу они сохраняют больше 55 лет.
Милочка Красуля – очень красивая девушка и к тому же мастер спорта по гимнастике. Большинство наших ребят обращали на неё внимание, но скоро мы поняли, что взаимностью пользуется один Толя Шубин. После 3 курса Толя заболел, пропустил целый год занятий и заканчивал институт уже не с нами. Милочка после получения диплома поехала работать в Орёл на часовой завод, а через год вернулась в Днепропетровск и поменяла фамилию Красуля на фамилию Шубина. Мы с Бэлой хорошо знали и Милочкиных и Толиных родителей. Валентина Андреевна, Толина мама, на всех торжествах специально для меня пекла сдобный пирог и всем об этом обьявляла. Фёдор Фёдорович, Милочкин отец, был агроном и давал нам советы по садоводству, когда у нас появился сад.
Нэла Мирян – толковая и красивая девушка. Судьба с ней обошлась жестоко: она очень рано потеряла мужа. На 3 курсе нам начали читаить курс металловедения. Практические занятия по этому предмету вёл Саша Репин. Он был на 4 года старше нас. В институте он учился вместе с моим братом Юрой. На 5 курсе Саша стал мужем Нэлы. Мы были на свадьбе – в Днепродзержинске в доме родителей Нэлы. Её отец был директором Баглейского коксохимического завода. В то время руководители жили скромно, и свадьба была скромной. Через год у них родился сын. 5 декабря 1961 года Саша гулял с сыном во дворе. К нему подошла группа каких-то пьяных парней и один из них ножом убил Сашу. Их быстро нашли и арестовали. Стало известно, что им хотят назначить очень мягкое наказание. Это преступление привлекло всеобщее внимание, в суд поступило много писем с требованием жесткого наказания преступников. Суд это учёл. Общественным обвинителем на суде выступал Юра Таран, Сашин сотрудник и будущий ректор института.
Дора Кочетова также входила в число наших друзей, но отношения с ней имели одну особенность: как только заканчивались лекции рядом с Дорой появлялся Митя Подрезенко, студент нашего института, но с другого факультета, и всё внимание Доры, её глаза и мысли были направлены только на Митю. Дора и Митя всегда были неразлучны. Я, откровенно говоря, им завидовал. Дело в том, что я всё время проявлял внимание к Бэле, пытался с ней встречаться даже на трамвайной остановке рано утром до начала занятий, а она, как я думал, всё не могла определиться, не отказывалась от свиданий, но не проявляля ни малейшей инициативы. Наши друзья собирались и отмечали все праздники того времени: Новый год, Первомайский праздник, день Революции, Женский день, дни рождения. Собирались у кого-нибудь на квартире, вскладчину покупали немного еды и вина, слушали музыку, танцевали и, конечно, вели задушевные разговоры. Разговоры были очень важным элементом праздника. Во время таких разговоров завязывалась дружба и любовь и выяснялись отношения. Большое значение также имел выбор партнёра по танцу, разговор во время танца и выражение лица. После окончания вечеринки очень важно было договориться, кто кого пойдёт провожать домой. Митя, как правило, танцевал с Дорой. На них было приятно смотреть. Митя – высокий, красивый, широкоплечий, и Дора – такая женственная. Они так подходили друг к другу, от них исходила аура любви. Танцевальные движения у них получались так слитно, что сразу было ясно: они станцевались и в танцах, и в жизни.
Свободное копирование
