После окончания 9 класса мама устроила меня на работу в типографию Металлургического института, где она сама работала. При поступлении на работу необходимо было заполнить анкету – «Личный листок по учёту кадров». В моём архиве есть анкета, которую заполнила мама в 1947г. Эта анкета состояла из 38 пунктов и отражала отношение руководителей государства к своим гражданам: недоверие и подозрительность. В пункте 6 необходимо было указать социальное происхождение и занятие родителей до 1917 года. Происхождение из рабочих и крестьян считалось хорошим, из служащих – ненадёжным, из дворян и священнослужителей – нежелательным. Пункты 13, 14 и 15 касаются членства в других партиях, кроме коммунистической, и возможного колебания в проведении линии ВКП(б).( Шутники предлагали ответить – колебался вместе с линией партии.)Такие люди почти все были в лагерях. Пункт 20 – пребывание за границей. Положительный ответ вызывал подозрение. Пункт 27 – был ли в плену. Почти все, бывшие в плену, сидели в лагерях и после этого на работу их не принимали. Пункт 29 – Служил ли в войсках белых правительств? Пункт 30 – Находился ли на территории, временно оккупированной во время войны? При положительном ответе на эти вопросы устроиться на работу было почти невозможно. Кроме личной подписи поступающего на работу требовалась также подпись секретаря партийного бюро.
Через несколько лет после окончания эры Сталина анкету упростили. Теперь она содержала только 20 пунктов. Большинство из наиболее одиозных вопросов исчезли, подпись секретаря партбюро – тоже. Однако пункты о социальном происхождении и о пребывании за границей остались. (У меня есть такая анкета).
Институтская типография была маленькой, там работало всего 6 человек: 2 печатника- наборщика, 2 переплётчика, корректор и заведующий. Заведующим типографией был Крупман, дядя моего будущего начальника во время работы в УКРГИПРОМЕЗЕ. В типографии было 2 плоскопечатные машины, наборные кассы и переплётное оборудование
Наборная касса – это большой плоский ящик, разделённый на множество ячеек. В каждой ячейке лежат одинаковые литеры – это свинцовые штифты, на одном торце которых имеется выпуклое зеркальное изображение буквы или какого-то значка. Наборщик из этих литер набирает строку текста.
Квалифицированный наборщик достаёт литеры из касс не глядя. Существует множество размеров шрифтов, каждый из них имеет оригинальное название: эксцельсиор, диамант, перл, нонпарель, миньон, петит, боргес, элита, цицеро. Единица измерения шрифтов – пункт. В 1 дюйме содержится 72 пункта. Наборщики размер шрифта называют кегль. Например, шрифт в 5 пунктов – это диамант. Ещё в типографии есть пластинки, которые можно вставлять между буквами: марзан, реглет, шпация, шпон. Мне всегда нравились сложные слова, я их легко запоминаю: например нитротрихлорфосфазосульфонарилы арилсульфонимидофосфорной кислоты (это название одного класса фосфорорганических соединений встретилось мне в одном автореферате, напечатанном в нашей типографии и до сих пор хранящемся в моей библиотеке).
В типографию меня приняли учеником переплётчика. Я с удовольствием рано утром ходил на работу вместе с мамой. Мне было интересно узнать, как делают книги. Я с интересом следил за работой наборщиков, печатников. Я переплетал книги и брошюры, которые печатались в типографии, а также папки с документами всего института. Старый переплётчик по фамилии Кагнер учил меня своей профессии. Я в основном работал на проволокошвейной машине, которая протыкает пачку отпечатанных листов проволочными скрепками и загибает их концы. Книги печатают на больших листах бумаги, на которых одновременно отпечатывается 16 различных листов, расположенных в определённом порядке. Этот лист нужно сложить 4 раза вдвое (в типографии говорят «сфальцевать») и сшить двумя скобками, а когда все листы книги будут отпечатаны и сшиты, все эти шестнадцатилистовые тетрадки нужно сшить нитками или скобками вместе, приклеить спереди и сзади так называемые форзацы и обрезать кромки с трёх сторон. Форзац – это сложенный вдвое чистый лист бумаги, половинку которого нужно приклеить к обложке. Форзац отделяет обложку от заглавного листа. Такая книга будет служить долго. Но теперь некоторые издательства выпускают книги не сшитые, а склееные из отдельных листов. Такая книга дешевле, но через несколько месяцев разваливается. А ведь таким способом выпускают не только детективы, но и словари и справочники, которые должны служить долго.
Обрезают книги на больших механических ножницах. Ножницы имеют мощный электропривод и автоматическую блокировку, защищающую руки рабочего от попадания под нож. На этих ножницах я также работал.
Мама работала корректором, я ей иногда помогал. Для корректоров существовал специальный справочник, в котором показаны все возможные дефекты печатной продукции и условные значки, которые корректор рисует на полях и тем самым указывает наборщику и печатнику эти дефекты. Для того, чтобы в готовой книге не было опечаток и других дефектов, корректор должен очень внимательно прочитать (в типографии говорят «вычитать») первые пробные оттиски, которые называют гранками. Эти оттиски делают ещё до того, как набор будет закреплён на талере печатной машины: набор каждой страницы смазывают типографской краской и прижимают к нему лист бумаги. Корректор читает гранки и отмечает ошибки, затем ошибочно набранные литеры извлекают и заменяют другими. Ошибку иногда трудно заметить, когда она, как говорится, на виду. Я помню, как мама нашла опечатку в объявлении о наборе студентов: там огромными буквами вместо слова «институт» было напечатано «исинтут», и никто этого не замечал.
В металлургическом институте была аспирантура, и авторефераты своих диссертаций аспиранты печатали в нашей типографии. Мама вычитывала гранки авторефератов, а мне было интересно знакомиться с их содержанием. Однажды я познакомился в типографии с симпатичным аспирантом из Китая Лу Юй Цю, который принёс печатать автореферат своей диссертации по прокатке. Он приходил сверять гранки и подарил маме экземпляр реферата с дарственной надписью. У меня до сих пор хранятся несколько авторефератов, отпечатаных в нашей типографии. После работы в типографии у меня выработалась привычка замечать все ошибки в тексте, и это у меня получается, несмотря на то, что я читаю очень быстро. Должен заметить, что ошибок в современных текстах стало намного больше, чем раньше. Создаётся впечатление, что должность корректора в издательствах ликвидирована. Как показывает практика, использование компьютеров в издательском деле отнюдь не гарантирует от ошибок.
Я трудился в типографии целое лето, и заработанные мной деньги были очень кстати, т.к. мамина зарплата была весьма скромный. Сохранилась справка о моей работе, выданная как раз в день моего семнадцатилетия 16 августа 1951г.
Свободное копирование
