Мои воспоминания - 35

Возвращение.

„Проверено – мин нет“. Похоронка.

Как я уже писал ранее, в Днепропетровск после эвакуации Рая и я вернулись 31 декабря 1945 года. Здание вокзала было разбомблено, вместо него использовали несколько маленьких времянок. От станции мы проехали на трамвае через весь центр города. Центр был сильно разрушен, от многих домов осталась груда кирпичей или 1-2 стены, маленькие дома на окраине почти не пострадали. Вместо дома, в котором жила тётя Рая до войны, и вместо близлежащих трёх- и четырёхэтажных домов был пустырь, усеянный обломками кирпичей и кусками стен. Но на нашей Бородинской улице, где мы жили до войны, я не заметил никаких разрушений. Большое здание, примыкающее к парку Чкалова (будущий профсоюзный центр), сохранилось в целости. Я обратил внимание, что во двор этого здания от трамвайной колеи отходили рельсы. Позже я выяснил, что в этом здании был госпиталь, в который вагоны с ранеными привозили с вокзала без дополнительной перегрузки.

Знакомые ребята, которые оставались в городе во время оккупации, рассказывали о жизни в то время. Кое-что из этих рассказов я запомнил. Аэродром в Днепропетровске расположен далеко за городом. Чтобы оградить эту большую территорию от местных жителей, оккупанты не стали сооружать сплошной забор. Они на расстоянии метров 50 – 100 друг от друга установили щиты с надписью на русском языке «Дальше - смерть». Периодически там проходили патрули. При обнаружении посторонних они без предупреждения стреляли. Такой способ охраны действовал лучше, чем забор из колючей проволоки.

Как известно, Румыния в начале войны воевала на стороне Германии. У одного моего знакомого – Жени Волошина - в квартире жило несколько румынских солдат – артиллеристов. Румыны и немцы не любили друг друга. Когда в 1943 году началось поспешное бегство оккупантов из Днепропетровска, то румыны оставили одну маленькую горную пушку со снарядами и сказали хозяевам, что они могут стрелять из неё в гитлеровцев. Румыны не хотели воевать, один солдат сказал Жене: «А румуна не дурной, на каруцу – и домой!

После освобождения Днепропетровска от оккупантов в 1943 году все здания – как целые, так и разрушенные – проверяли минёры. Дело в том, что при отступлении фашисты иногда минировали оставляемые населённые пункты и были случаи гибели солдат и мирных жителей, которые пытались зайти в свои дома. После освобождения любого города первыми в дома заходили минёры и, рискуя жизнью, миноискателем проверяли их, а затем на стене чёрной краской писали: «ПРОВЕРЕНО. МИН НЕТ. СЕРЖАНТ ИВАНОВ» (указывали свою фамилию). Эти надписи можно было видеть даже спустя много лет после войны.

Трамваи были единственным видом общественного транспорта в таком большом городе. Ни такси, ни частных автомобилей в 1945 году ещё не было. К этому времени в Днепропетровске было около 300000 жителей, а через 30 лет после войны население приблизилось к миллиону. Трамваев было мало, а людей много. На наиболее загруженных линиях, где не было большого уклона, ходили сцепки из 3 вагонов: 1 моторный вагон и 2 прицепных. Если улица шла круто вверх, то ходил один моторный вагон. Утром и вечером, в часы пик, трамваи были настолько переполнены, что часть пассажиров ехали снаружи трамвая: они стояли на подножке (иногда там было место только для одной ноги) и держались за поручень. А некоторые пассажиры, главным образом, мальчишки, ехали сзади трамвая, стоя на «колбасе» и держась за небольшие выступы. Колбасой называли выступающий сзади буфер, предназначенный для сцепки трамваев друг с другом. Ехать таким способом было очень опасно, так как держаться можно было только за два маленьких выступа на корпусе. Проезд стоил 3 копейки, едущие на подножке и на «колбасе» за проезд, естественно, не платили. Двери в трамваях закрывали вручную, но при переполненных вагонах закрыть их было невозможно, а в некоторых вагонах двери вообще отсутствовали. В то время шутили так: один пассажир трамвая говорит другому: «Наступите мне на левую ногу, дайте правой отдохнуть».

На первом вагоне вверху были установлены 2 фонаря с разноцветными стёклами. Трамваи каждого маршрута имели свою комбинацию цвета. Таким образом, пассажиры издали могли узнать, какой трамвай приближается. Трамвай для ребят был не только средством транспорта, но и способом развлечения. На рельсы на небольшом расстоянии друг от друга укладывали капсюли от охотничьих патронов, которые продавали в магазинах «Охота и рыболовство». Когда на капсюль наезжал трамвай, раздавался небольшой взрыв, причём взрывы следовали один за другим в соответствии со скоростью трамвая. Все люди пугались, им эти звуки напоминали недавнюю войну. В 1947г в городе пустили несколько троллейбусных маршрутов, и транспортная проблема стала менее острой.

Днепропетровск – крупный индустриальный центр, в городе расположено 3 крупных металлургических завода и больше 10 машиностроительных, на некоторых из них количество рабочих достигало 20 тысяч человек. Во время войны заводы почти не пострадали, но в 1941 году, перед отступлением наших войск, некоторое заводское оборудование было вывезено на Урал, а потом частично возвращено. В 1945 году большая часть заводов уже работала. По старой, ещё дореволюционной традиции, рабочих по утрам созывали гудками. Дело в том, что у большинства людей часов не было, рабочие ориентировались по гудку. Со временем гудок, как символ, оставили только на самом крупном заводе имени Петровского. Его мощный звук низкого тона был слышен на территории всего города ещё много лет. Во время выпуска металла и шлака из мартеновских и доменных печей этого завода ночью красные отблески над заводом были видны даже из центра города.