Мои воспоминания - 4

 Корсунские

Наиболее подробно я знаю жизнь старшей дочери моего прадеда Израиля, которой дали имя Гитля. Это моя бабушка Катя (1882-1951 гг). У меня есть свидетельство о рождении и свидетельство о браке бабушки, правда, не оригиналы, а выданные позднее дубликаты. Она вышла замуж в 1904 году за Арона Дувида Корсунского. Молодая семья переехала в г. Екатеринослав (Днепропетровск), где мой дед нашёл работу. В течение 6 лет у них родилось трое дочерей. Старшая дочь – это моя мама. Сохранилось мамино свидетельство о рождении, в котором записано: «В метрической книге о родившихся евреях по гор. Екатеринославу за 1904 год под № 915 записан акт следующего содержания: «Тысяча девятьсот четвёртого года ноября 10 дня у Ротмистровского мещанина Киевской губернии Арона Дувида Беркова Корсунского и жены его Гитли в г. Екатеринославе родилась дочь, которой дано имя Сара». Эта запись натолкнула меня на мысль, что мой дед Корсунский родился не в Александрии, а в населённом пункте под названием Ротмистровка в Черкасской области, а затем вся его семья переехала в Александрию. Но в те годы, когда моя мама с бабушкой ездила в гости в Александрию, там Корсунских уже не было, они переехали в Екатеринослав, а позднее часть из них перебралась в Москву.

Заработок у деда был небольшой. В те годы продолжалась массовая эмиграция в Америку. Тысячи бедняков в надежде на лучшую жизнь ехали за океан. И вот мой дед тоже решил попытаться найти счастье в Америке. Как только младшая дочь Рая, которая родилась в 1910г, выросла из пелёнок, он отправился в путь. В американском музее Ellis Island Foundation в списках эмигрантов я обнаружил, что мой дед прибыл в Нью-Йорк 11 мая 1914 года на пароходе «Caronia» (водоизмещение 19500 тонн, 1550 пассажиров). В Соединённых Штатах он быстро нашёл работу и жильё и в июле того же года поехал в Украину за своей семьёй. Однако мечтам о жизни в США не суждено было осуществиться. В августе 1914 года началась мировая война, морские пути были блокированы подводными лодками, а затем в России грянула революция. О поездке за океан не могло быть и речи. А в 1919 году дед как-то пошёл проведать заболевшего знакомого, заразился тифом и умер. В 37 лет моя бабушка осталась вдовой. У бабушки неоднократно была возможность снова выйти замуж, но она целиком посвятила себя детям и внукам.

Пока дед был в отъезде в Америке, бабушка устроилась на работу. Дети находились под присмотром старшей сестры. Младшей сестре — Рае исполнилось 4 года. Уходя на работу, бабушка запирала дверь. Несмотря на запрет, моя мама вытаскивала сестричек в окно и отправлялась с ними гулять. После смерти деда материальное положение семьи стало очень тяжёлым. С 13 лет моя мама уже зарабатывала деньги: она училась в гимназии и занималась с отстающими ученицами. В 17 лет мама уже работала делопроизводителем. Она красиво и очень грамотно писала (в последние годы мама работала корректором в типографии). В 1927 году мама вышла замуж за моего папу — Пинхуса Давидовича Марголиуса — и вскоре родила двух сыновей – Юру и меня. Средняя мамина сестра – Зина — уехала в Киев, вышла замуж за Фому Бродского и родила двух дочерей – Иру и Валю. Младшую дочь – Валю — Зина родила 25 июня 1941 года, через 3 дня после начала войны. На следующий день после того, как Зина вернулась из роддома домой, Киев бомбило большое количество немецких бомбардировщиков, и в этот роддом попала бомба. История с этим роддомом имела продолжение. После войны здание было отремонтировано, и Валя там рожала свою дочь Наташу. Во дворе роддома при посадке деревьев были найдены ящики с боеприпасами, оставшимися после войны. Все пациенты роддома были переведены в другие больницы, а жители близлежащих домов эвакуированы. Через несколько дней сапёры вывезли боеприпасы за город и там их взорвали.

 Дядя Фома работал фрезеровщиком на заводе «Арсенал». Этот завод выпускал точные оптические приборы для армии. Когда стало ясно, что город Киев может захватить фашистская армия, завод и основные специалисты с семьями были эвакуированы в Удмуртию в город Воткинск. В 1946 году семья Зины вернулась в Киев. Тётя Зина, фармацевт по образованию, много лет проработала в аптеке. Когда кто-либо из нашей семьи приезжал в Киев, то нас там ожидал самый сердечный приём. Сейчас мои двоюродные сёстры Ира Агронская и Валя Молдавская со своими семействами живут в Германии близко от меня, и мы часто видимся. Я вспоминаю один эпизод, который мне рассказывала мама про Иру, про её любовь к аккуратности. Как-то раз в раннем детстве Зина надела Ире носочки не совсем идеально. Ира начала плакать и повторять: «Пяточка на пяточку, пяточка на пяточку!». Эти слова мама часто повторяла при упоминании Иры.

Младшая мамина сестра –Рая - вышла замуж за Арона Каменецкого. Он был парикмахером. Во время войны Арон был на фронте от первого до последнего дня и, очевидно, воевал неплохо, так как был награждён за храбрость орденом «Слава» и медалью «За отвагу».

 Моя бабушка в основном жила с семьёй моей мамы и целиком посвятила себя уходу за детьми и ведению домашнего хозяйства. Рая жила близко от нас, и когда у неё родился сын Боря, то бабушка много ей помогала. Сколько я помню бабушку, она целый день была занята домашней работой: закупала продукты, варила-жарила-пекла, стирала, шила или ремонтировала одежду (на мне и на Юре одежда буквально «горела»). Закупка продуктов в те годы была не простым делом, так как большинство продуктов питания были дефицитны.

Когда была введена карточная система распределения продуктов, то бабушка часами простаивала в очередях. Иногда она брала с собой меня. С тех пор я хорошо знаю, как осуществляется снабжение населения продуктами питания при социализме.

С началом войны в 1941 году мой отец, который был врачом, и Раин муж ушли на фронт. Моя мама, тётя Рая, бабушка, мой старший брат Юра и я эвакуировались на Урал и жили в селе Кабанье Шадринского района Курганской области. Бабушка вела домашнее хозяйство и присматривала за мной и Юрой. Заниматься домашним хозяйством в селе намного тяжелее, чем в городе, особенно в условиях военного времени, когда ограничены основные продукты. (Об этом я написал в другом разделе). Нужно, правда, отметить, что наша семья и в Днепропетровске не была избалована городскими условиями. У нас не было в доме воды и канализации, ванной комнаты и туалета. Электрических холодильников, стиральных машин и пылесосов тогда в Советском Союзе не было почти ни у кого.

 Я запомнил одну бабушкину привычку. Когда ей нужно было позвать маму или Раю, она говорила одно слово «ШураЗинаРая» - так она привыкла звать своих дочек с детства, так как её дочки всегда были вместе во главе с моей будущей мамой.

Бабушка очень любила Юру и меня, но внешне это проявлялось мало, она не обнимала и не целовала нас, её истинное отношение к нам проявлялось в экстремальных ситуациях. Я в детстве дважды сильно болел и, насколько я помню, больше всего времени около меня проводила бабушка. В 1949 году у нас произошла трагедия: купаясь в Днепре, утонул Юра. Бабушка считала себя лично виновной в этой трагедии. Так как мама в это время была на работе, то бабушка считала, что она должна была запретить Юре идти на Днепр. Юре было 19 лет, он уже был студентом и, конечно, ни у кого не спрашивал разрешения. Такую трагедию бабушка пережить не смогла, и спустя год она умерла. Спустя 16 лет, в 1965 г., подобная трагедия в нашей семье повторилась: утонул Раин сын Боря. Ему было 17 лет.