Стихам императора Сяо Яня меня научил Борис Борисович Бахтин, ныне покойный. В нашу трехкомнатную квартиру на Морском проспекте Академгородка в два часа ночи постучались. Незнакомец представился — Бахтин. Он ленинградец, в Академгородок приехал, чтобы предложить Президиуму Сибирского отделения Академии наук открыть в составе Академии Институт литературы. Он гость академика Петра Георгиевича Стрелкова. Вот орхидею ему под пальто привез. Самолет опоздал. К старикам Стрелковым в коттедж нельзя в два часа ночи явиться, а наши общие знакомые ленинградцы сказали ему, что ко мне можно в любое время дня и ночи.
Борис Борисович и привезенный им горшок с орхидеей заняли подобающие им места в моей квартире. Бахтин писатель, поэт, китаевед, специалист по теории перевода. На другой день, сидя на кухне, он говорил, как трудно переводить с китайского. Поэт говорит одно, но значит это совсем другое. Изреченное и подразумеваемое представляют два разных стихотворения. Китаец, знакомый с символикой, с легкостью в одном узнает другое, а человек, не посвященный в поэтические соответствия, дальше понимания одного из текстов не идет. Как быть переводчику? Излагать выраженное словами или расшифровывать символику? В качестве примера Бахтин цитировал стихи.
В стране, которая зовется «Южнее реки»,
Распустились лотосы,
Красные блики легли на изумрудно-зеленую воду,
Цвет цветков одинаков, семена одинаковы,
Корни различны, а семена не имеют различий.
Каждый китаец знает, о чем идет речь.
Мы одновременно с тобой вступили
В пору любви,
Время настало мужскому и женскому началу
Слиться в любви.
Наши чувства теперь одинаковы,
И одна судьба впереди,
Как бы ни отличались
Наши судьбы до встречи.
Для понимания стихотворения не мешает знать, что корни лотоса съедобны, что цветки лотоса меняют со временем цвет, что красный цвет символизирует мужское, а зеленый цвет — женское начало.
Когда прозвучал первый вариант, Лиза воскликнула: «Это мамины корреляционные плеяды». И стихотворение Сяо Яня стало моим эпиграфом.
Свободное копирование
