«В поисках здравого смысла»

 «В поисках здравого смысла»

 Ещё одно интервью, взятое на мюнхенской кухне

 Мой собеседник — Лев Шахов, бывший москвич, ныне — житель баварской столицы.

А.П.: Я верю в философскую мудрость Востока. Известная китайская истина гласит: «Как бы ни длинна была дорога, всё начинается с первого шага». Лев, Ваша дорога в Германию была не совсем обычной — сюда, в Мюнхен, Вы попали из Южной Америки, где занимали престижный пост сотрудника российского посольства в Перу. И вот сейчас Вы — самый обычный иммигрант, проживающий в ФРГ в статусе беженца...

Л.Ш.: Вы — поклонница восточных мудростей, а я, например, обожаю одесский юмор. К эмиграции меня, как в том одесском анекдоте, подтолкнуло элементарное любопытство, интерес к неведомому будущему. На жаргоне «зеков» и «зоны» переезд в Германию был моей четвёртой «ходкой». До эмиграции мне пришлось пожить в качестве советского загранработника в Румынии, Аргентине и, наконец, в Перу, где я работал в российском посольстве. Надеюсь, что Германия — последний пункт моего маршрута, хотя на первый взгляд и может показаться, что, променяв социальный статус чиновника на положение беженца, я здорово проиграл. Честно говоря, меня этот поворот в судьбе ничуть не огорчает. И не собираюсь я тут, в Германии, сидеть сиднем словно былинный богатырь Илья Муромец, тем более, что мне давно уже не тридцать три...

А.П.: И всё-таки, как и почему работник российского посольства решился на эмиграцию?

Л.Ш.: В Москве я выписывал «Иностранец» — издание, имевшее удивительный подзаголовок: «Газета для тех, кто хочет уехать навсегда, для тех, кто хочет уехать на время, и для тех, кто не хочет уезжать вообще». В начале 1994 года в «Иностранце» промелькнуло сообщение, что Германия продолжает принимать евреев. Я уже давно подумывал об эмиграции и решил этот случай не упускать. И вот мы с женой подаём в немецкое посольство заявление, после чего уезжаем на работу в Перу, не очень веря в положительный результат. Приехав в Лиму, я понял: работать дальше не было смысла ни в плане карьеры, ни в смысле заработка. Посольство практически не финансировалось, зарплату часто выплачивали только в половинном объёме. Налаженная когда-то инфраструктура советских посольств стала рассыпаться на глазах. Денег не было даже на элементарное: на оплату ремонта, охраны и обслуживания жилого и административного фонда. Часто доходило до того, что нечем было оплачивать счета за свет и воду.

 В бывшем Советском Союзе считалось, что все служащие за рубежом по крайней мере хорошо зарабатывают. Если в 70-80-х годах зарплата в 500 долларов в месяц при шестнадцати- и восемнадцатичасовом рабочем дне и часто без выходных ещё представляла какой-то интерес, то в начале 90-х это была уже смешная сумма. Но что о себе говорить — нам за посла было стыдно: полновластный представитель России в Перу получает в месяц 1200 долларов, тогда как его германский коллега — 12.000 марок! Что тогда говорить о жизни в самой России, хотя мы с женой материально жили там совсем не плохо..! Уверен, что здесь я не буду висеть на шее у немецкого государства и смогу зарабатывать и жить самостоятельно.

 В Мюнхене мы живём всего девять месяцев, но уже успели окончить языковые курсы и получить отличную двухкомнатную квартиру в новом доме. Фантастика какая-то! Впрочем, иногда мне кажется, что я заново родился. Преклоняюсь перед Германией: проиграв войну, она выиграла мир. И дело, как мне кажется, не в американской помощи, а в самом немецком народе, в его дисциплине, в умении гармонично жить, в уважении к закону, в понимании и восприятии государственной политики.

А.П.: А нам, россиянам, стало быть, всего этого не хватает?

Л.Ш.: Мы, бывшие советские, всегда стремились жить наоборот: уйти от политики, обойти законы, пропить, разграбить даже землю, на которой живём — именно так мы понимаем свободу. Мне кажется, что система адаптации иностранцев в Германии — одна из лучших в мире. Создав для себя нормальную и в духовном, и в материальном плане жизнь, немецкое государство и правительство позаботились и о нас, эмигрантах. Не будем ворошить прошлое, не будем вспоминать, кто, кому и что должен.

А.П.: Разделяю Ваше мнение: Германия уже не та, да и мы — другие. И давайте чувствовать себя уютно в новом для нас общем европейском доме!