Именно на кухне в моей мюнхенской квартире я и беру интервью у трёх «свежих» эмигрантов, моих новых друзей, для которых Германия стала новой родиной. Они очень разные, мои собеседники из бывшего СССР. Впрочем, судите сами...
Ирена Лейна:
«Идеи — это уже капитал!»
И.Л.: Судьба, как мне кажется, – вещь, заданная изначально и цельная, как шар. Поэтому к ней и относиться надо как к таковой. И это отношение к судьбе всё время держит меня в тонусе, не позволяет ныть. В моих ощущениях прошлого нет, оно включено в сегодняшний день. Между прочим, недавно я с удивлением узнала, что это — часть буддийской философии. Для меня, видимо, всё это ещё и семейное: мой отец, пройдя Освенцим, выжил наперекор всем испытаниям.
А.П.: Однако давай вернёмся в прошлое. Как случилось, что у тебя, человека с определённым положением в обществе, уважаемого, знающего себе цену, не было самого элементарного — жилья?
И.Л.: Я выросла в «аристократической» рижской семье. Но в Риге не осталась, решив поехать учиться в Москву. При этом, наверное, в знак протеста выбрала, как мне тогда казалось, самый «плебейский» институт — геологический. После распределения попала в Среднюю Азию. Там прожила восемнадцать лет — чем не эмиграция? Война в Таджикистане поставила на той жизни точку. Как следствие – возвращение в Москву. Что уготовила нам любимая столица?
В Кремле тогда сидел Горбачёв. Законы пеклись ежедневно, словно блины. Всё было дозволено, и всем было весело. Тем не менее жить официально в Москве мы не могли: не было денег на покупку квартиры или коттеджа. Так что мы так и не сумели поменять статус «интеллигентного клошара» на положение «нового русского». Магическое слово «прописка» продолжало главенствовать над правами, гарантированными Конституцией. Объяснять всё это немцам, поверьте, очень нелегко...
А.П.: А что с работой? Неужели так и не удалось подыскать в столице что-нибудь приличное?
И.Л.: Да нет, работа была. Да и трудились мы много и с удовольствием. И не без успеха, как мне тогда казалось. Мои друзья задумали создать собственный, свободный от министерских комиссий театр и пригласили меня.
А.П.: Не поняла... Геолога пригласили работать на театральной сцене?
И.Л.: Судьба! На самом деле я давно уже не была геологом, хотя горы — это восхитительное зрелище и я их никогда не разлюблю. Но к 1989 году я уже была достаточно известной в Таджикистане журналисткой: много писала, вела передачи на телевидении. Да ещё занималась организацией концертов, фестивалей, дружила с известными московскими бардами. Так что Москва была для меня родным домом. Вот только приткнуться там было негде: за пять лет сменила десять «койко-мест».
А.П.: Получается, что эмиграция стала для тебя осознанной жизненной необходимостью?
И.Л.: Да. Но особенно меня подтолкнула к этому шагу возможность дать детям качественное образование и нормальную жизнь.
А.П.: А как же ощущения, с которых мы начинали наш разговор? Ведь Германия — страна непростая. Но самое трудное в этой стране для нас, эмигрантов, – безработица. Людям, которые приехали сюда пятидесятилетними и постарше, да ещё с определёнными претензиями в сочетании с незнанием немецкого языка, уже не грозят «руководящие посты», карьера и власть. Прости за прозу, но согласна ли ты, например, мыть полы?
И.Л.: Согласна, но не буду. Потому что горбачёвское время в Москве, каким бы разрушительным оно ни было для нашей страны в целом, дало каждому из нас потрясающую школу. Мне теперь ясно, что, если у человека есть идеи, голод ему не угрожает. Их только надо подогреть энергией, добавить терпения и щепотку связей. Этот рецепт я получила от своей бабушки. Вот этим я сейчас и занимаюсь. Дело, которое я задумала, просто обязано здесь «пойти», потому что идеи — это «вечный двигатель», связывающий представителей разных культур и разных народов. Фестиваль «Русский сезон», прошедший в Мюнхене зимой 1997-го, был нашей первой попыткой.
А.П.: И, наконец, последний и самый «избитый» вопрос: твои планы на будущее?
И.Л.: Смешно признаться, но, набросав на бумаге проект будущего фестиваля, я поняла, что получилась мюнхенская областная филармония. С одной только разницей, что уровень профессионализма наших будущих партнёров — ансамблей, оркестров, театров — будем задавать мы, зрители и организаторы. И никто другой! Настоящим открытием для нас стал интерес немецких коллективов к возможности быть приглашёнными в Россию. Так что, глядишь, и мы станем работодателями!
Свободное копирование
