Отцы и дети
Эмигрантские дети «за бугром»
Часто слышу от новых эмигрантов: «...всё бы в Германии было ничего, да вот только в Sozialamt ходим, как за милостыней». И мне хочется сказать им: милостыня милостыне — рознь!
Вспоминается послевоенный разрушенный Смоленск. На ступенях православного собора стоят пленные немцы. В руках — пустые банки из-под консервов. И мы, такие же голодные, как они, только на свободе, кидаем в эти банки медяки. Много десятилетий спустя, уже в Западном Берлине, я встречу одного из тех пленных и увижу его снимок, сделанный на ступенях смоленского собора. И он, переживший войну и плен и ставший переводчиком, расскажет мне, как звук падающих в банку медяков перевернул его сознание и как он самим сердцем почувствовал всепрощающую русскую душу и всем сердцем полюбил страну под названием Россия.
В один из Дней освобождения Смоленщины судьба вновь привела меня в тот самый православный собор. Только на этот раз на его ступенях стояли с дрожащими, уставшими просить руками те, кто в сорок пятом вернулся на родную землю героями-победителями. Глотая слёзы, сгорая от стыда, раздавала я уже не медяки, а сотни рублей. Они благодарили меня, а мне хотелось их всех обнять. И попросить прощения...
Здесь, в Германии, мы — не нищие. И в Sozialamt многие ходят не за подаянием, а за небольшим кредитом, который в скором времени вернут этому государству их дети и внуки.
Сегодня я беру интервью у трёх девушек, родители которых привезли их на Запад в далёкие семидесятые годы.
Маша Кушева, подданная Её Величества Королевы Англии.
А.П.: «Маша, ты родилась в Москве, паспорт получила в Англии, училась в гимназии и в Европейской школе в Мюнхене. Потом окончила с отличием одну из привилегированных школ в Шотландии, что открыло тебе дорогу в английское высшее общество. За эти годы ты объездила множество стран, увидела мир, узнала самых разных людей. Сохранилось ли у тебя чувство родины, кем ты себя считаешь, какую страну любишь больше всего?
М.К.: Я одинаково хорошо владею несколькими европейскими языками, но дома, в Гармише, где живёт моя мама, я говорю по-русски. Конечно, и Англия стала моим родным домом. Я там выросла, окончила Оксфордский университет и лондонскую школу экономики — один из лучших экономических факультетов мира. И если совсем честно, долгое время всем представлялась англичанкой, не хотела признаваться в своём российском происхождении. Но в последние годы вдруг почувствовала, что по своей духовности, по восприятию мира осталась русской. Теперь я от своей «русскости» никогда не откажусь. Более того, и своих будущих детей постараюсь воспитать в лучших традициях старинной русской семьи — в теплоте, заботе и душевной щедрости.
А.П.: Спору нет — образование ты получила солидное. Интересно, как складывалась твоя профессиональная карьера? Сбылось ли всё, о чём мечтала в студенческие годы?
М.К.: Карьера — это жизненная цель, и её надо добиваться. От цели я не отказалась и потому выбрала Брюссель — город, где расположены штаб-квартира НАТО и Европейского Союза. После получения дипломов я добилась шестимесячной практики в НАТО, где работала в качестве референта — готовила материалы для натовских дипломатов.
А.П.: Работа, конечно, была интересная...
М.К.: Это была интересная работа! Хотя и несколько академичная — не хватало общения с людьми, что опять говорит о моём российском происхождении. После некоторых поисков нашла более интересное занятие: начала работать в отделе Европейского Союза в Брюсселе, который занимается проблемами России. Так что теперь я ежедневно общаюсь с людьми не только из бывшего Советского Союза, но даже из Монголии.
А.П.: Маша, я хорошо знаю твоих родителей. Отец твой, Евгений Кушев, много лет проработал на «Свободе» и был моим непосредственным шефом. С твоей мамой, Людмилой Зориной, мы преподавали русский язык американским военным студентам. Твоего отца многие помнят по диссидентской деятельности. Тем не менее, и об этом мало кто знает, он был и очень неплохим поэтом. Скажи, твой британский паспорт, русское происхождение и политическая биография родителей каким-то образом помогли тебе получить новую должность?
М.К.: Вы имеете в виду «Security» — службу безопасности? С ней у меня особых проблем нет и, как мне объяснили, вряд ли будут: к России сейчас совершенно иное отношение.
А.П.: Как ты, русская, работавшая в стенах НАТО и Евросоюза, относишься к расширению НАТО на Восток?
М.К.: Радуюсь, конечно, за те страны, которые будут приняты в НАТО. Очень переживаю за Словению — и из-за своего славянского происхождения, и по глубоко личным причинам: родители моего друга — выходцы из тех мест.
А.П.: Как часто ты бываешь в России, какой тебе видится наша общая Родина, и чувствуешь ли ты себя в Москве как дома?
М.К.: Москва — великий город, но это уже не моя родина. Я провела там целый год: посещала Гуманитарный Университет Юрия Афанасьева, лекции в ГИТИСе и заново знакомилась с моими многочисленными родственниками. Увы, русский язык не объединил нас... И тем не менее время от времени я испытываю чувство ностальгии и снова хочу в Москву, в Россию. Но это уже — ностальгия путешественника.
Свободное копирование
