На фото: Статья "Не по программе", опубликованная в 31-м номере Парижского журнала "Континент" за 1984 год.
Когда шло «всенародное обсуждение» новой брежневской конституции, был подготовлен и издан типографским способом специальный сценарий проведения этих собраний (слово «сценарий» так прямо и было напечатано на титульном листе!). Секретарю парторганизации оставалось только вписать туда наименование своей организации и фамилии тех, кто выступал на собрании (т. е. зачитывал готовый текст «сценария»).
До какого-то момента всё это казалось нормальным, обычным. Но вот этот момент наступил. Никогда не забуду его. Это было нечто вроде душевного потрясения, повлиявшего на весь дальнейший ход моих мыслей. Шло зональное совещание нашего лекторского актива. Читал лекцию один из моих товарищей на тему «Идеологическая борьба в условиях международной разрядки». Выступление было скучным, и я слушала без особого внимания. Когда он закончил и стали задавать вопросы, я вдруг услышала: «Расскажите, что Вы знаете об академике Сахарове!»
Ответ лектора последовал немедленно: «Я об этом подонке даже не хочу говорить!»
Я оцепенела, как и весь зал, но лишь на секунду. Негодование слушателей тут же прорвалось возмущёнными репликами и требованиями ответить по существу.
А мне на секунду представилось, что подобный вопрос зададут мне самой завтра, после моей лекции. Что я отвечу? Что я знаю об этом человеке, кроме того, что я должна его ругать? Я не могла больше оставаться в зале, поднялась и вышла...
Случай этот, конечно, дошёл до ЦК, и лектор был отстранён от дальнейшей работы. Его наказали не за то, что он оскорбил крупного учёного и не за то, что не знал сути вопроса, а за то, что не сумел выпутаться из положения. В арсенале пропагандистов, конечно, уже имелась отработанная версия о Сахарове: это человек науки, но ограниченный, не усвоивший основ марксистско-ленинской философии... Но кого это могло удовлетворить?
Вот тогда я впервые задумалась о том, что собой представляет инакомыслие…
Свободное копирование
