На фото: Похвальная Грамота ученика 3 класса Рястаса Юрия, 1947 г.
День девятого мая 1945 года был тёплым и солнечным. Прозвучало сообщение о Победе. Конец войне! Взрослые люди радовались, как дети. Женщины плакали. Русские бабы оплакивали мужей, погибших на фронте, эстонки, литовки и немки – мужей, загубленных в сталинских лагерях и трудармиях. В этот памятный день брату Антсу исполнилось 15 лет. Всю войну он проработал, начиная с 11 лет, на колхозных нивах, а потому был представлен к награждению медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.." Этой награды он не увидел, ибо политических ссыльных не награждали, хорошо ещё, что в работе детскими руками не побрезговали. Осенью пошёл он во второй класс со мной вместе.
Пионером я не был, неблагонадёжным туда путь был закрыт. Только со стороны мог слышать: - "Пионеры, к борьбе за дело Ленина-Сталина, будьте готовы!"
Нам эта борьба уже вышла боком почему-то. В начальной школе я вёл себя ещё вполне прилично, но в углу постоять всё же приходилось. Заболела наша учительница и её подменил Иван Сидорович Черкасов, высокий, статный мужчина, но очень серьёзный. На уроке чистописания он вывел на доске слово "жбан", и это показалось всем очень смешным. А ему так не казалось, и самых смешливых он построил у доски, чтоб не были такими весёлыми.
Кстати, чистописание у нас было, а вот тетрадей и чернил не было. Чернила сами изготовляли из сажи, разбавленной молоком. А писали в старых, уже исписанных тетрадях, но между строк.
Не помню, сколько мне было тогда лет, но услышал я при разговоре двух бывших политзаключённых, отбывавших ссылку уже после срока, выражение "усатый бандит." Я знал, что "усатым" иногда именовали Сталина, но при слове "бандит" стало как-то страшновато, это ведь не "вождь и учитель." Тем более, что дядечки намекнули: — "Проговоришься, язык оторвём." Я уж, конечно, старательно молчал, но видимо тогда и зародилось у меня желание узнать правду о том, кем был Сталин на самом деле. Когда стали приоткрываться архивы, стала свободнее печать, я собрал множество материалов о его преступных экспериментах над людьми и над целыми народами.
Поскольку учёба давалась мне легко, уроков дома я почти не делал, отдавая много времени чтению. Это было раннее моё увлечение и на всю жизнь. Читая книги о море, мечтал и сам отправиться в дальние страны, пережить трудные походы и приключения. Любимыми писателями для меня стали Роберт Стивенсон, Жюль Верн и Даниэль Дефо.
О своей мечте стать моряком я и заикнуться боялся, эти свои мысли не доверял даже лучшим друзьям. Без электричества, при лучине-"жмурушке", дружил я с литературными героями, пока ещё мысленно, преодолевая с ними бурную морскую стихию. Мама, глядя на это, у меня спрашивала: -"И сколько же может поместиться в одной голове?"
Свободное копирование
